Ушел Игорь Ростиславович Шафаревич - RIP. Игорь ростиславович шафаревич Игорь шафаревич еврей

Исполнилось 90 лет известному учёному и общественному деятелю

Школьником он сдавал экстерном экзамены на механико-математическом факультете МГУ. А после окончания школы в 17 лет был принят сразу на последний курс этого факультета. В 19 лет он защитил кандидатскую диссертацию, в 23 года - докторскую... Затем научная и преподавательская деятельность, звания, премии. Однако одновременно в нём идёт и непрерывная внутренняя работа, побуждаемая осознанием несовершенства, несправедливости, фальши окружающей жизни.

Стремление разобраться в причинах происходящего приводит его в круг диссидентов. Он выступает против преследования инакомыслящих, использования психиатрии как средства политических репрессий, становится членом Комитета прав человека. Особенно много сил отдаёт защите свободы религии и прав верующих в СССР. И это при том, что его отец как-то признался: за годы Гражданской войны он увидел и пережил такое, что лишило его веры в какого-то благого для человека Бога, Бога, с которым возможен личный контакт.
Но сам он ощущал иное: «Мне кажется, вера помогала мне пережить отчаяние на протяжении всей моей жизни. Религиозное переживание даёт человеку, народу возможность воспринимать свою жизнь как нечто осмысленное, вывести её из категории театра абсурда».
Такое отношение к вере, к воспитанной с детства любви к русской литературе, истории не могло не сказаться, и его пути с либерально настроенными диссидентскими кругами резко расходятся. Потому что главной темой его философских и публицистических размышлений становится судьба русского народа, оскорбительное и униженное состояние, в котором он оказался.
Шафаревич приходит к выводу, что самое главное для современной России – отстоять право на осмысление своей истории, своего исторического опыта. И способствовать изменению народного сознания, придавленного глыбами лжи и обмана. Нужно, чтобы русские оказались готовы к неминуемому повороту истории, который в противном случае может оказаться гибельным для них.
Совсем недавние скандалы в обществе, связанные с праздником Победы, только подтверждают верность его слов: «Но пока взгляд на Россию как на ошибку истории считается передовым, культурным, интеллигентным, даже единственно приличным, до тех пор, конечно, никакого здорового развития быть не может. Либо страна погибнет, либо эту духовную болезнь удастся преодолеть».

Во время встречи с журналистом Игорь Шафаревич был бодр, открыт и приветлив. В эти дни он всецело погрузился в редактуру своей книги по математике, выходящей в Германии, но от непростого разговора о настоящем и будущем нашей страны, нашего народа не отказался.

– Игорь Ростиславович, что способствовало пробуждению в вас гражданского и национального чувства в молодые годы? Ведь надо было перебороть в себе инстинкт самосохранения, элементарный страх?

– Когда-то я познакомился с человеком, проведшим много времени в лагерях – больше тридцати лет. Он был дворянского происхождения и глубоко русским человеком. Помню, я спросил его: видимо, ощущение себя русским человеком всё же закладывается ещё с детства, когда ты слушаешь народные сказки и былины? Он улыбнулся: в детстве я слушал Contes de Perrault (сказки Перро)... А вот я в детстве слушал настоящие русские сказки. Думаю, это и было причиной моего осознания себя именно русским человеком.

Помню, у меня в комнате – в коммунальной квартире, где мы жили, – была круглая вращающаяся этажерка. И была там книга русских былин, которые я постоянно перечитывал. А с другой стороны, я думаю, что национальное чувство должно быть врождённое, оно заложено в твоих генах. Помню, какое огромное впечатление произвёл на всех нас фильм «Александр Невский» – особенно в тех местах, где говорились высокие слова о Родине.

Потом во мне стало пробуждаться осознание того, что в окружающей жизни очень много показного, фальшивого, что русским народом манипулируют. Власть и сейчас действует так же – с подозрением к русским, готова манипулировать их чувствами, зачастую считая, что русское самосознание – это уже экстремизм и что с ним надо бороться. При этом мы живём в стране, где восемьдесят процентов русского населения... Это огромная сила, поэтому так велики старания наших противников подчинить нас своей воле.

– Ваш талант в сфере точного знания проявился очень рано. Человек, снискавший славу в раннем возрасте, может предаться самообольщению, почувствовать себя избранным, поверить в своё превосходство над другими...

– Избранничество? Я думаю, что это не в русской наследственности, не в наших корнях. Наоборот – у многих из нас в крови готовность к самопожертвованию. Мне рассказывали, как однажды, во время Великой Отечественной, вражеская танковая атака была отбита, – и поворотным в ней был момент, когда один из бойцов с криком «…так вашу мать!» бросился с гранатой под танк. Именно – не клянясь в преданности каким-то высоким идеалам, а вот так, под грубую брань, отдавая душу «за други своя». К этому чувству русских – к их патриотизму – и апеллируют всегда, когда хотят их использовать в собственных интересах.

Вероятность того, что народ всё-таки начнёт свои интересы и права отстаивать, велика, поэтому властям как-то приходится с этим бороться, они ощущают опасность...

Не вспомню, как в нынешней, но в так называемой брежневской конституции ещё до перестройки отношение к слову «русский» было как к слову неприличному. Потом власть начинала снимать какие-то словесные запреты – но это были лишь незначительные внешние уступки. Тем не менее была резкая реакция на попытки возврата старорежимных, дореволюционных символов и смыслов. Было даже организовано совещание историков в ЦК КПСС, носившее подчёркнуто идеологический характер, материалы его потом публиковались в журнале «Вопросы истории». Там говорилось, что начинаются недопустимые ревизионистские отклонения – что царская Россия, к примеру, уже и не рассматривается как «тюрьма народов»…

– Древние говорили: Errare humanum est. То есть человеку свойственно ошибаться. Проходит время – и ты вынужден признать ошибочными какие-то совершённые тобой поступки. Так, например, писатель Леонид Бородин обмолвился за год или два до кончины: да, дескать, сажали – и правильно в общем, делали… Подтекст понятен – говоря словами Зиновьева, диссиденты метили в коммунизм, а попали в Россию. В то время многие мыслящие люди от «красного» переходили к пониманию национального, а некоторые из националистов стали понимать, какие подлинные ценности утрачены с советской эпохой. Да и сами вы писали о том, что эпоха социализма у нас не была единым монолитом длиной в семьдесят лет. Что она делится, если упрощать, на две части – во многом противоположные друг другу. Откуда берутся люди, способные объяснить другим все правды и неправды жизни? Все её сложности и противоречия?

– Было время, когда этот вопрос болезненно переживался мной... Мне и теперь не ясно, являются ли люди, думающие не только о себе, но и о судьбах народа, частью этого же народа? Или это какой-то отдельный народ, который надо отдельно изучать? Думаю, люди, способные думать о судьбах народа, просто не отделяют себя от его интересов, от интересов страны. А вот многие, кому по должности положено думать о людях, думают в основном о своих собственных интересах. Они ему чужие. И просто уводят народ от осознания им своих высших целей. И это ещё, по-моему, Данилевский осознал... Тут две разные культуры, которые живут неизвестной друг другу жизнью.

– В вашей книге «Трёхтысячелетняя загадка» есть фраза: «Аккуратно, постепенно сделать Россию нерусской не удастся». Насколько в вас сильна эта убеждённость теперь, по прошествии многих лет. Ведь теперь стало ясно, какие мощные силы используются как инструменты дерусификации. В 90-е годы я бы с вами согласился, а сейчас…

– А по-моему, нет – всё-таки сделать это не удаётся. Нас очень трудно изменить. Конечно, телевидение сегодня во многом антирусское. Очень многие программы, которые я смотрю, или просто русофобские, или с русофобским подтекстом. Для этого и захватывали телевидение. Конечно же, трудно сегодня русскому человеку быть оптимистом, но всё же… Хотя у нас по-прежнему в употреблении ельцинская терминология – россияне. Ему подсказали когда-то, что это такое старорусское будто бы слово. А он имел как раз психологию этакого царька… Русским не свойствен агрессивный национализм, какое-то враждебное восприятие других народов, но слово «россияне» растворяет в себе русскую доминанту.

Я знаю многих людей, которые пытаются деятельно противодействовать злу дерусификации. С интересом читаю патриотическую публицистику – особенно такую, что подкреплена значительной информацией, оперирует фактами. Но я не во всём соглашаюсь с некоторыми авторами. Иные, например, уже говорят о каких-то формах «партизанской войны», о жёстких действиях, на которые нынешняя молодёжь способна, тогда как мы, старшие поколения, погрязли в болтовне. Есть какие-то моменты, которые выдают их как людей крайностей, но при этом искренних и честных.

– Несколько лет назад на объединённой коллегии Генпрокуратуры, с участием других весомых структур, было заявлено, что политическим врагом номер один сейчас является русский национализм. Всего в тот год в стране было совершено более трёх миллионов преступлений, и только триста с небольшим, то есть одна сотая процента, были преступления, связанные с этническими конфликтами. Но именно эта одна сотая процента была представлена как главная опасность.

– Да, как мы уже с вами говорили, власть боится национальных чувств русских. Но следует и отдавать себе отчёт, что поводов для новых катаклизмов у нас хватает и раскачать лодку легко. Должен заметить, что в попытке пресечения русского национализма у власти могут быть не только порочные подходы, но и вполне естественные опасения. Недавно я читал статью одного известного пропагандиста национальной идеи – о том, что власть вытесняет национальные протестные формы в подполье. Возможно, так оно и есть, но, с другой стороны, жёсткая установка на такой протест может отдавать авантюризмом и привести к разрушениям. Такого рода «партизанская война» может развиваться непредсказуемо. Поэтому надо быть реалистами. Всё-таки в последнее время жизнь немного повернулась к лучшему, появилась какая-то стабильность, у людей есть какая-то работа, которая их кормит. И мнение, что строящуюся сейчас жизнь нужно разрушить, пусть она и плоха с моральной точки зрения, слишком жёсткий взгляд на вещи.

– Вообще-то ограбленных примирить с грабителями трудно, как и оклеветанных с клеветниками… Но давайте о другом – скажите, есть такие темы социальные, которые бы вы взялись объяснить людям? О чём вам сегодня думается?

– Знаете, интересно думать о том, до чего руки почему-то не дошли ещё. Интерес увлекает и придаёт сил. Когда появляется такой интерес, он стимулирует и деятельность, и мысль.

– Вы писали, что XXI век будет свидетелем разрушения того цивилизационного типа, который сложился в Западной Европе и США...

– Да, и не отказываюсь от этой мысли. Только этот процесс идёт медленнее, чем мне представлялось... И хотелось бы. Но процесс этот медленно, но идёт. Уже видно, что западное общество теряет свои силы.

– Действительно, историческая упругость там утрачена. Мне кажется, прежде всего в связи с внедрением мультикультурных подходов и потоками мигрантов. Это меняет и Европу. В Америке идёт латиноамериканизация…

– Надо сказать, что в этих процессах есть некая историческая справедливость. Благодаря им она и восстанавливается. Вспомним, что земли, на которых сегодня селятся мексиканцы, были когда-то отторгнуты Америкой, а это примерно половина Техаса и Калифорнии. Всё не так безнадёжно, так что будем надеяться.

Вёл интервью Геннадий Старостенко

19 февраля 2017 г. на 94-м году жизни скончался выдающийся русский математик, яркий православный мыслитель и общественный деятель, академик РАН .

Игорь Ростиславович Шафаревич родился в 1923 году в Житомире, в семье университетского преподавателя теоретической механики. Уже в девятом классе Игорь Шафаревич написал свои первые работы по теории чисел. Ознакомившись с ними, математик Борис Делоне посоветовал мальчику поступать на мехмат МГУ. Закончив школу в 1940 году, подросток сдал экзамены экстерном и был зачислен сразу на последний курс. В 17 лет он окончил МГУ, в 19 — защитил кандидатскую диссертацию, в 24 — докторскую. С 1944 года он начал преподавать на механико-математическом факультете МГУ.

«Я слушала лекции Игоря Ростиславовича по алгебре как студентка мехмата. Аудитория всегда была забита. Он был ходячей легендой на мехмате»,— вспоминала вдова Александра Солженицына Наталья Дмитриевна. В 1958 году Игорь Шафаревич был избран членом-корреспондентом АН СССР, в следующем году получил Ленинскую премию по математике за открытие общего закона взаимности и решение обратной задачи теории Галуа. И. Р. Шафаревич создал российскую школу алгебраической геометрии и внес выдающийся вклад в алгебраическую теорию чисел.

В 1955 году Игорь Шафаревич подписал «Письмо трехсот» — послание группы советских ученых в Президиум ЦК КПСС с критикой деятельности приверженцев идей Трофима Лысенко. Несколько лет спустя математик участвовал в создании общественного движения против переброски северных и сибирских рек. В конце 1960-х Игорь Шафаревич делает публичные заявления в защиту верующих и Русской Православной Церкви, помогает организовывать соответствующие пресс-конференции.

В 1974 г. выходит задуманный Солженицыным и Шафаревичем сборник «Из-под глыб». Сначала он печатается в Париже, а в СССР распространяется в самиздате. Математик написал для него три статьи — «Социализм», «Обособление или сближение?» и «Есть ли у России будущее». 14 ноября 1974 года Игорь Шафаревич дал в Москве пресс-конференцию для иностранных СМИ, посвященную сборнику. Он заявил об отсутствии свободы в СССР, высказался против социализма и марксизма. После этого математика уволили из МГУ.

В декабре 1991 года Шафаревич был избран академиком РАН по секции математики, механики и информатики. С начала 1990-х Игорь Ростиславович стал участвовать в работе разнообразных патриотических организаций — Центральной думы Российского народного собрания, Фронта национального спасения, Конституционно-демократической партии, входил в редколлегию газеты «День». В итоге он принял решение сосредоточиться на литературной и публицистической работе. В 2003 году он подписал обращение деятелей науки и культуры «В связи с организацией кощунственной выставки в центре Сахарова», осуждающее выставку «Осторожно, религия!» В том же году он вышел из Академии наук США, протестуя против войны в Ираке.

Игорь Шафаревич внес неоценимый вклад в историю русской общественной мысли. Его перу принадлежат такие работы, как «Социализм как явление мировой истории», «Русофобия», «Русский народ в битве цивилизаций». Неизменно и последовательно Игорь Ростиславович выступал в защиту русского народа. Его выступления отличали научная основательность, трезвый аналитический подход к проблемам и непоколебимая христианская вера.

В 2001 году Шафаревич прочел в Сретенском высшем православном монастырском училище, преобразованном впоследствии в Сретенскую духовную семинарию.

Вечная память новопреставленному рабу Божию Игорю!

Предлагаем вниманию наших читателей точку зрения выдающегося русского мыслителя, академика РАН на сущность насаждаемой в нашей стране политической системы, именуемой «демократия».

Я хочу обсудить некоторые противоречия в нашей теперешней жизни. Мне они не понятны, хотя, может быть, в будущем их кто-то поймет и подумает об этом. Я сам чувствую, что слово «противоречия» не совсем подходит к данным явлениям. Это скорее наличие противоречивых друг к другу тенденций, всего лишь следствие желания втиснуть реальную жизнь в рамки слишком узких для нее концепций.

В общем виде противоречия, о которых идёт речь, заключаются в следующем. По некоторым действиям власти можно было бы полагать, что она заинтересована в сочувствии большинства народа. В то время как жизнь в целом показывает, что власть, как правило, от отношения этого большинства никак не зависит и подчиняется каким-то совсем иным силам. Уже очень давно, лет двадцать тому назад, в нашей жизни появились некоторые странные, трудно предсказуемые черты. Черты эти тогда заключались в изменении словаря политической элиты. Многие политические деятели стали употреблять термины, бывшие раньше запретными и табуированными. Такие, как: патриотизм, национальные интересы, национальные традиции и т.д. Ранее эти термины считались допустимыми, только если они писались в кавычках или такие кавычки подразумевались, дескать, это так называемый патриотизм. Тогда, я помню, что ведущая этой передачи сразу подхватила мою мысль и сжато ее сформулировала. «Да, патриотизм раскавычили», - сказала она.

С тех пор также «раскавычены» были и многие понятия, но причина этого явления не стала яснее. Собственно, к размышлениям на эту тему я и хочу призвать.

Я хочу обратить внимание на то, что само явление табуированности сохранилось до сих пор. Теперь можно, например, говорить о своем патриотизме или о национальных интересах. Это часто даже полезно. Но нельзя спросить, интересы какой же нации имеются в виду, когда говорят о национальных интересах? А ведь кажется очевидным, что национальные интересы могут быть только у одной определенной нации.

Но такие правила приняты подавляющим большинством СМИ. И человек, их нарушающий, в частности, задающий неправильные вопросы, немедленно вычеркивается из списка лиц, имеющих доступ к этим СМИ. Или вспомним время, когда создавалась правящая партия. Нужно заметить, что она до сих пор является правящей.

Ее победу организовал Березовский, тогда входивший в состав власти. Тогда и вошел в употребление термин «административный ресурс», обозначавший абсолютное господство власти над народом. И, действительно, представим себе городок, в котором власть должна решить вопрос о его газификации, или любой другой вопрос, от которого зависит жизнь каждой семьи. Предположим, что глава администрации говорит на каком-то предвыборном собрании: «Вы, конечно, совершенно свободны в своем будущем голосовании, но прошу помнить, что, если будет избран кандидат Х, то газ в наш город проведут в этом же году, а в противном случае решение будет отложено лет на десять». Да ведь такие вещи и не надо говорить вслух. Такие истины становятся понятны просто так, из воздуха. Может быть, против кандидата Х и проголосуют какие-то дорожащие своей независимостью избиратели, но, уж конечно, они не составят заметной доли голосовавших.

Еще одним жизненным явлением, говорящим за то, что у нас решает не воля народа, является существование таких непотопляемых политических фигур, как Чубайс, Кириенко, Зурабов, Швыдкой и т.д. Демонстративное снятие любого из них с занимаемого ими поста резко повысило бы симпатии народа к власти. В частности, резко бы возрос рейтинг главы государства, который отважился бы на подобные действия. Но, несмотря на то, что рейтинги их явно заботят, никто на это до сих пор не решился.

Вся наша жизнь показывает, что у нас в стране действует строй, ничего общего с демократией не имеющий. И весь исторический опыт говорит, что подобный, демократический, строй никогда и не существовал в стране, насчитывающей более нескольких десятков тысяч жителей. Сам термин «демократия», как было уже сказано, греческий, это понятие и соответствующий строй сложились в Древней Греции, где города-государства, называвшиеся «полис», состояли из такого же количества жителей. В самом крупном из них, в Афинах, тогдашний лидер демократии Перикл говорил, что он знает в лицо каждого афинянина. Разумеется, он имел в виду только свободного мужчину. Это был очень своеобразный строй прямой демократии, когда народ на собрании, состоявшем из всех жителей города и окрестных деревень, решал все вопросы жизни: например, казнить или изгнать определенного полководца или философа. Строй этот оказался очень неустойчивым. Он просуществовал совсем недолго в историческом масштабе.

Утвердившийся во многих западных странах, а теперь и в России, строй выборной, представительской демократии принципиально отличается от него и выбрал себе то же самое название лишь в агитационных целях. Например, выше указывалось на явление табуированности, характерное как для современных СМИ, так и для отношения в эпоху коммунистического строя во всем государстве к так называемому «национальному», а по сути - «русскому», вопросу. Как это совместить с подчеркнутым антикоммунистическим характером строя нашего теперешнего режима? Это одно из проявлений тех противоречивых тенденций жизни, о которых и идет речь.

Дело, видимо, в том, что основная часть сотрудников СМИ осталась та же. Власть может допустить в стране развал, например, науки или станкостроительной промышленности. Но она не может допустить развала СМИ, так как они являются одной из ее опор. Но ведь состав сотрудников СМИ меняется, туда приходят новые люди - возразят мне. Это верно. Но они остаются частью того малого народа, который так ярко описал Огюстен Кошен в эпоху, предшествующую Великой французской революции, и про который я в более поздней работе рядом цитат, совпадающих друг с другом, показал, что он проявляется в каждой стране в эпоху ее Смутного времени. Вряд ли кто-либо предложит другой эпитет для времени, переживаемого сейчас нашей страной. Таким представителям «малого народа» просто противна окружающая их жизнь и окружающие их люди. А они по долгу службы еще должны клясться в верности национальным традициям, в которые они, на самом деле, и не верят. Естественно, что они утрируют эти клятвы, делают их смешными. Это есть безопасная форма саботажа. А потом лишь над ними сами посмеиваются, создавая штампы вроде «Россия - родина слонов». Так было и раньше, так дело обстоит и сейчас. Это, как говорят математики, инвариант, то есть свойство, проистекающее из самого принципа организации СМИ. И оно будет сохраняться, пока этот принцип не изменится.

Если присмотреться, то подобными противоречиями полна наша жизнь. Из них, пожалуй, больше всего бросается в глаза то, что руководители нашего государства часто ведут себя так, будто они ревностные христиане. Это проявляется в том, как они прикладываются к иконам, целуют руку у Патриарха и т.д. Хотя я никогда не слышал, чтобы они это открыто заявляли, допустим, в печати. Например, я хорошо помню первый приезд в США президента России Путина. На какой-то пресс-конференции его спросили: во что он верует? Казалось бы, для такого верующего христианина подобный вопрос предполагает отсылку к Никейскому символу веры, который для того и был принят. Но он ответил, что он верит в человека, в демократию и т.д., что тоже есть некий символ веры, но другой, отличный от христианской религии.

Этот вид верующего христианина - может быть, даже православного, - явно рассчитан на то, чтобы произвести благоприятное впечатление на народ. Во-первых, этим отклоняется очень неприятное сопоставление сегодняшнего режима с коммунистическим. А, во-вторых, демонстрируется верность национальной традиции без необходимости отвечать на табуированный вопрос: какая же нация при этом имеется в виду?

Но пока речь шла лишь о фактах, которые можно было бы отнести к внешности. Однако, что самое загадочное, имеется и очень яркое действие, носящее столь же, видимо, противоречивый характер. Это - война в Южной Осетии. Я говорю здесь, что «видимо, противоречивый характер», потому что я думаю, что, наверное, какое-то объяснение этому имеется. Вся цепь уступок, сделанных нашей страной, казалось бы, дело очевидное. Подчиненность ее руководства тому мировому центру силы, которому верно служат США, да и самим США. Казалось, достаточно только намека из Вашингтона - и мы услышали бы от наших руководителей заявление о том, что самое ценное - это человеческая жизнь, что главное - чтобы больше не лилась кровь и т.д. А затем - иностранные наблюдатели, «силы сдерживания», «голубые каски», миротворцы и т.д., Одним словом, отрепетированный сценарий как, например, в Косово. Так казалось. А между тем последовала естественная и здоровая реакция - форма такого удара, что русские танки чуть ли не дошли до окраин Тифлиса. Как это объяснить? Как совместить, например, с тем, что за несколько лет до того были закрыты наши базы на Кубе и во Вьетнаме, причем не последовало закрытия каких-то американских баз. Так что все это действие явно не носило характер так называемой взаимности, а больше было похоже на действие побежденной страны, которая вынуждена делать то, что ей велят победители.

Вот, казалось бы, интереснейшая тема для размышлений.

Замечу, что о подробностях этой войны, которые могли бы, так сказать, снять это противоречие, наши СМИ сообщают очень скупо.

Пожалуй, будет яснее, что именно я хотел сказать, если я попробую резюмировать сказанное. Все население нашей страны распадается на две неравные части, которые можно условно назвать - «они» и «мы». Формально определить их трудно, но каждый ясно понимает, к какой части он принадлежит. Роль этих частей в современной жизни далеко не одинакова. «Они» управляют жизнью, а «мы» - управляемые. Сначала, лет двадцать пять тому назад, казалось, что власть «их» над нами абсолютна. «Они» могут, если понадобится, фальсифицировать любые выборы, в один миг создать правящую партию, а то и расстрелять не подчиняющийся им парламент. Но вот что поразительно. Постепенно стало выясняться, что связь между «они» и «мы» не так проста. В чем-то «они» зависят от «нас», и появился целый ряд ситуаций, когда «они» вынуждены принимать такие решения, чтобы «мы» были довольны. Это далеко не все ситуации. Чаще они могут игнорировать «нас». Положение, похожее на СССР, примерно с 1934 года и до конца коммунистической власти. Тогда это было связано с ожиданием Второй и Третьей мировой войны и с тем, что власть сделала ставку на выход путем русских жертв: сначала военных во время Великой Отечественной войны, а потом - экономических в послевоенное время.

Сейчас ситуация связана с тем же вопросом. «Они» требуют все время больших жертв от народа, который больше чем на 80% - русский. Так что речь идет о русских жертвах. Но, видимо, «они» сейчас уже не в состоянии просто приказать народу принести эти жертвы. Есть ситуации, когда «они» вынуждены пойти навстречу «нашим» интересам или чувствам. Мы, русские, заинтересованы, чтобы наши жертвы были как можно меньше. Поэтому важно было бы понять область зависимости «их» от «нас», и каковы формы давления, которые «мы» способны оказывать на «них», чтобы эту область увеличивать. Вот вопросы, над которыми я призываю задумываться представителей будущих поколений.

СПРАВКА :

Шафаревич, Игорь Ростиславович

(родился 3 июня 1923, Житомир) - советский и российский математик, философ, публицист и общественный деятель, академик РАН, доктор физико-математических наук.

Биография

Родился в Житомире. Отец окончил МГУ, работал преподавателем теоретической механики; мать - филолог по образованию, большую часть времени не работала. Благодаря родителям (а также сохранившихся ещё от деда книг) приобрёл любовь крусской литературе, сказкам, былинам, немного позже - к истории. Следующим увлечением была математика. Учась в школе, сдавал экстерном экзамены намеханико-математическом факультете МГУ. После окончания школы был принят на последний курс университета и окончил его в 1940 году в 17 лет.

Защитил кандидатскую диссертацию в 1942 году (в 19 лет), докторскую - в 1946 году (в 23 года).

По окончании МГУ работает в Математическом институте им. В. А. Стеклова (МИАН), с1960 года - заведующий отделом алгебры. С 1943 года преподавал в Московском государственном университете. Под его руководством защищено более 30 кандидатских диссертаций. Имеет много известных учеников, среди которыхЕ. С. Голод, А. И. Кострикин, Ю. И. Манин, А. Н. Паршин, А. Н. Тюрин и др. (Полныйсписок учеников И. Р. Шафаревича выложен на сайте МИАН.)

20 июня 1958 года (в возрасте 35 лет) избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению физико-математических наук. Лауреат Ленинской премии (1959). 7 декабря1991 года избран академиком РАН по Секции математики, механики, информатики (математика).

Иностранный член Национальной академии деи Линчеи (Италия), Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина», Член Лондонского Королевского общества, Национальной академии наук США. Почетный доктор университета Париж XI (Орсэ).

В 1955 году подписал «Письмо трёхсот». В сентябре 1973 года написал открытое письмо в защиту А. Д. Сахарова. Один из участников изданногоА. И. Солженицыным сборника «Из-под глыб». После ареста и «выдворения за пределы СССР» А. И. Солженицына (февраль 1974 года) написал открытые письма«Арест Солженицына» и «Изгнание Солженицына».

В 1975 году был отстранён от преподавания в МГУ (где преподавал несколько десятков лет на механико-математическом факультете) и с тех пор работает только в отделе алгебры МИАН, в 1960–1995 годах - в должности заведующего отделом, с 1995 года - в должности главного научного сотрудника (советника РАН).

С 1944 г., уже после окончания аспирантуры, И. Р. Шафаревич становится преподавателем МГУ, а с 1946 г., после защиты докторской диссертации, сотрудником Математического института им. В. А. Стеклова АН СССР. Однако активная преподавательская деятельность в МГУ, уже в качестве профессора, не прерывалась вплоть до 1975 г., когда она была прекращена в связи с его общественной деятельностью. Шафаревич был вынужден перенести свой семинар в Стекловку, где он действует и поныне, неизменно привлекая большое число участников.

Математические труды

Основные труды Шафаревича посвящены алгебре, теории чисел и алгебраической геометрии.

В теории алгебраических чисел нашёл самый общий закон взаимности степенных вычетов в полях алгебраических чисел, что явилось в известной мере завершающим этапом 150-летней истории арифметических законов взаимности, восходящей к Л. Эйлеру иК. Гауссу. Шафаревич внёс фундаментальный вклад в развитие теории Галуа. В 1954 году он дал решение обратной задачи теории Галуа для разрешимых групп, т. е. доказал, что в том случае, когда основное поле является полем алгебраических чисел конечной степени, существует алгебраическое расширение этого поля с наперёд заданной разрешимой группой Галуа (за эту свою работу он был в 1959 году награждён Ленинской премией). И. Р. Шафаревич, Д. К. Фаддеев и их ученики получили в 1970-х-1980-х годах важные результаты, относящиеся к теории групп, теории целочисленных представлений групп и теории Галуа. В частности, совместно со своим учеником Е. С. Голодом в 1964 году Шафаревич дал отрицательное решение общей (не ограниченной) проблемы Бернсайда, а именно - доказал существование бесконечных периодических групп с конечным числом образующих.

Список математических трудов И. Р. Шафаревича (по 2007 год включительно) доступен на сайте МИАН.

Публицистика и общественная деятельность

Шафаревич известен не только как признанный учёный-математик, но и как публицист, общественный деятель и автор историко-философских публикаций, некоторые из которых оцениваются некоторыми представителями либерального лагеря как антисемитские и конспирологические. Основные работы:

• Социализм как явление мировой истории (1974)
• Русофобия (1982)
• Две дороги - к одному обрыву (1989)
• Русофобия: десять лет спустя
• Россия и мировая катастрофа
• Духовные основы российского кризиса ХХ века (2001)
• Трёхтысячелетняя загадка (История еврейства из перспективы современной России) (2002)
• Будущее России (2005)

С конца 1960-х годов принимает участие в общественной деятельности: пишет заявления и проводит пресс-конференции в защитуРусской православной церкви (РПЦ), против использования психиатрии как средства политических репрессий (совместно сА. Д. Сахаровым) и в защиту жертв гонений по политическим мотивам. Член «Комитета прав человека», много внимания уделял защите свободы религии и прав верующих в СССР. По воспоминаниям другого члена этого комитета, А. Д. Сахарова,

…До 1971 года я очень мало знал об этих проблемах. Они заняли определённое место в работе Комитета, в особенности благодаря Шафаревичу, написавшему большой и хорошо аргументированный доклад о юридическом положении религии в СССР.

В 1974 году участвовал вместе с А. И. Солженицыным в издании «Из-под глыб» - сборника статей по вопросам духовной и общественной жизни того времени. В этом сборнике ему принадлежат три статьи: «Социализм», «Обособление или сближение?»и «Есть ли у России будущее?». Первая статья представляет собой резюме изданной позже книги «Социализм как явление мировой истории», где автор обрисовал

…сложность проблемы, с которой столкнулось человечество: ему противостоит мощная сила, грозящая его существованию и парализующая одновременно его самое надежное орудие - разум.

После издания сборника дал пресс-конференцию иностранным корреспондентам в Москве. В 1975 году был уволен из МГУ, с тех пор не преподаёт.

В 1977 году во Франции вышла его книга «Социализм как явление мировой истории», сжатое изложение основных идей которой содержалось в сборнике «Из-под глыб».

В 1982 году опубликовал за рубежом и в самиздате эссе «Русофобия». В этой работе Шафаревич использовал идеи французского националистического историка начала XX века Огюстена Кошена, который разработал идею о «малом народе» - антинациональной элите, навязавшей «большому народу» свои идеи и теории и таким образом явившейся подлинной причиной и движущей силой французской революции. По Шафаревичу, российское воплощение феномена «малого народа» сыграло большую роль в революции в России. При этом «малый народ» не является, по Шафаревичу, каким-либо национальным течением (в нём присутствуют представители разных наций), но он содержит влиятельное ядро, связанное с евреями. Работа «Русофобия» содержит также поддержку версии, согласно которой расстрел царской семьи является «ритуальным убийством».

Опубликование эссе привело к превращению Шафаревича в персону non grata среди части демократической интеллигенции. По словам А. Толпыго, «К ужасу всей московской математической общественности, Шафаревич оказался среди „патриотов“ наихудшего, антисемитского пошиба. Да, конечно, кое-какие мысли этого жанра проскальзывали ещё в „Из-под глыб“ - но никто не ждал „Русофобии“».По мнению некоторых исследователей, ценность изучения Игорем Шафаревичем русофобии в том, что он хоть и не дал определения термина, но способствовал его популяризации.

С конца 1980-х годов Шафаревич открыто печатает в СССР, а затем в России, свои публикации консервативной направленности.

После напечатания «Русофобии» в СССР в 1989 году в журнале «Наш современник» в «Книжном обозрении» (1989, № 38) появилось письмо протеста против взглядов Шафаревича за 31 подписью, включая Юрия Афанасьева, Дмитрия Лихачёва, Андрея Сахарова. 16 июля 1992 года Американская национальная академия наук обратилась к И. Р. Шафаревичу с просьбой покинуть её ряды, т. к. процедуры исключения из академии не существует; подобной просьбы прежде не возникало за всю 129-летную историю этой академии. Совет Американского математического общества также выпустил специальное заявление, в котором выразил своё «осуждение антисемитских работ И. Р. Шафаревича».

В заключение ещё один беглый взгляд из более отдалённой перспективы на современный кризис. Он бесконечно обострился, приобрёл взрывной характер в последние десятилетия, но корни его очень древние - это итог развития, длящегося десятки тысячелетий… Вряд ли у нас сейчас есть хоть какие-то основания предугадать, как человечество выйдет из кризиса. Но, возможно, по крайней мере, освободиться от мёртвых схем, которые не дадут этот выход увидеть. Одной из таких схем и представляется мне противопоставление командной системы западному пути как двух диаметрально противоположных выходов, из которых только и возможен выбор.

21 декабря 1991 года участвовал в 1-м съезде Российского общенародного союза (РОС) Сергея Бабурина. 9 февраля 1992 года был избран членом Центральной Думы Российского Народного собрания. В октябре 1992 года входил в Оргкомитет Фронта национального спасения (ФНС).

В 1993 году был в списке кандидатов в депутаты Государственной Думы от Конституционно-демократической партии - Партии народной свободы (КДП-ПНС) М. Астафьева (список не собрал нужного количества подписей). В 1994 году вошёл во Всероссийский национальный правый центр (ВНПЦ) М. Астафьева - Н. Нарочницкой.

Член редколлегии журнала «Наш современник», в 1991-1992 годах входил в редколлегию газеты «День» Александра Проханова(после запрещения в 1993 году она стала издаваться как газета «Завтра»).

Работа И. Р. Шафаревича «Русский вопрос» включена издательствами «Алгоритм» и «Эксмо» в книжную серию «Классика русской мысли».

Критика

Шафаревича обвиняют в антисемитизме, шовинизме, крайнем произволе в обращении с фактами в своих публицистических работах. Так, Семён Резник указывает на следующие приемы, примененные Шафаревичем для обоснования утверждения, что убийство Николая II было якобы еврейским ритуальным актом: один из убийц царя, Белобородов (русский, из уральских рабочих), получает у него еврейскую фамилию «Вайсборд», да кстати и отчество «Григорьевич» вместо «Георгиевич»; еврей Юровский объявляется непосредственным убийцей Николая, хотя за эту «честь» с ним конкурировали два его сотоварища - оба русские; без ссылки на источник, воспроизводится ложное утверждение о «надписях на идиш», якобы найденных на стене подвала, и т. д. В результате, по словам Резника, «Игорь Шафаревич освободил миф (кровавого навета) от средневековых нелепостей. Если расстрел царя был ритуальным актом, то любое убийство или только предполагаемое убийство, к которому причастны или только могли бы быть причастны какие-нибудь евреи, или масоны, или просто интеллигенты, подпадающие под понятие «малый народ», - может быть объявлено еврейским ритуальным убийством.

Библиография

Собрания сочинений

• Collected mathematical papers. (Ed. M. Artin, J. Tate.) – Berlin: Springer-Verlag, 1988. (784 p.)
• Собрание сочинений: В 3 т.– М.: «Феникс», 1994 + М.: АОЗТ «Прима В», 1996.

Математические труды

• О решении уравнений высших степеней (метод Штурма). – М.: Гостехиздат, 1954, 24 с.
• О башне полей классов. – М.: 1964, 16 с. (совместно с Е. С. Голодом).
• Теория чисел. – М.: Наука, 1964 (совместно с З. И. Боревичем). Нем. пер.: Basel; Stuttgart: Birkh?user Verlag, 1966. Англ.: New York; London: Acad. Press, 1966. Фр.: Paris: Gauthier-Villars, 1967. Япон.: Tokyo: Joshioka Shoten, 1971.
• Lectures on minimal models and birational transformations of two-dimensional schemes. – Bombay: Tata Inst. Fund. Res., 1966.
• Алгебраическая геометрия. – М.: Изд-во МГУ, 1968.
• Дзета-функция. – М.: Изд-во МГУ, 1969.
• Основы алгебраической геометрии. – М.: Наука, 1971. Нем. пер.: Berlin: Dtsch. Verl. Wiss., 1972. Англ.: Grundlehren Math. Wiss. Bd. 213. Berlin; Heidelberg; New York, 1974. Румын.: Bucharesti: Stiint. encicl., 1976.
• Теория чисел. – 2-е изд. – М.: Наука, 1972 (совместно с З. И. Боревичем).
• Геометрии и группы. – М.: Наука, 1983 (совместно с В. В. Никулиным). Англ. пер.: Berlin; Heidelberg; New York: Springer-Verlag, 1987. Япон.: Tokyo: Springer-Verlag, 1993.
• Теория чисел. – 3-е изд. – М.: Наука, 1985 (совместно с З. И. Боревичем).
• Основные понятия алгебры. – М.: ВИНИТИ, 1986. Соврем. пробл. мат. Фундаментальные направления. Т. 11. Алгебра.
• Основные понятия алгебры.
• Избранные главы алгебры: Учеб. пособие для школьников. – М.: Журн. «Мат. образование», 2000. (377 с.)
• Основные понятия алгебры. – 2-е изд., испр. и доп. – М., Ижевск: РХД, 2001.
• Discourses on algebra. Universitext. – Berlin: Springer, 2002.
• Основы алгебраической геометрии. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во МЦНМО, 2007, 589 с.
• Линейная алгебра и геометрия. - М.: Физматлит, 2009, 511 с. (совместно с А. О. Ремизовым).

Нематематические публикации

• Социализм как явление мировой истории. - Париж: YMCA-Press, 1977.
• Есть ли у России будущее? - М.: Советский писатель, 1991. 558 страниц.
• Русский народ на переломе тысячелетий. Бег наперегонки со смертью. - М.: «Русская идея», 2000, 400 с.
• Духовные основы российского кризиса XX века. - М.: Издание Сретенского монастыря, 2001.
• Трёхтысячелетняя загадка. История еврейства и перспективы современной России. - СПб.: Библиополис. 2002.
• Две дороги - к одному обрыву. - М.: Айрис-Пресс, 2003, 448 с.
• Записки русского экстремиста. Алгоритм, Эксмо, 2004, 320 с.
• Русофобия. - М.: Эксмо, 2005, 352 с.
• Зачем России Запад? - М.: Эксмо, 2005, 352 с.
• Русский вопрос. - М.: Эксмо, 2009, 992 с.
• Мы и они. - М.: Алгоритм, Эксмо, 2010, 480 с.

Игорь Шафаревич -- О «еврейском столетии»

Продолжение. Начало - в № 26

Юрий Слёзкин пишет: "Особые отношения между большевиками и евреями - или, вернее, между большевиками и еврейской революцией - стали существенной частью революционной войны слов. Многие враги большевиков отождествляли их друг с другом, представляя большевизм преимущественно еврейским движением. Сильной стороной этого аргумента была апелляция к очевидным фактам о роли евреев среди вождей партии… Слабой его стороной были не менее очевидные размеры и состав Красной Армии". Тут очень не хватает анализа явления заложничества среди родственников офицеров царской армии, служивших в Красной Армии, и колоссального размера дезертирства из Красной Армии (и из "белых" тоже).

Автор пишет: "И даже Н.А. Соколов… дал явно понять, что еврейским комиссарам Голощекину и Юровскому не составило бы никакого труда найти рьяных цареубийц (и убежденных большевиков) среди местных фабричных рабочих". Но ведь их не нашли и, возможно, и не искали. Это и загадочно и, насколько я помню, в связи с этим и стоит упоминаемая фраза в книге Соколова. Значит, был какой-то стимул личного участия в подобном преступлении, перевешивавший очевидные политические соображения. Тут автор, соблюдая беспристрастность, дает слово Шульгину, приводя цитаты из его книги "Что нам в них не нравится".

Читаем далее: "Как с этим быть? Возможно, впервые в истории русской политической публицистики Шульгин предложил развернутую недвусмысленную защиту принципа этнической вины, этнической ответственности и этнического раскаяния. Предвосхищая стандартную логику второй половины XX века, он утверждал, что, хотя юридически сыновья за отцов и не отвечают, морально они всегда за них отвечают, отвечали и будут отвечать… Но если принадлежность к нации дарует гордость, она должна по той же причине накладывать и ответственность. Гордиться Толстым, согласно Шульгину, значит, нести на себе вину за Распутина и за большевизм". Но точку зрения Шульгина поддержали авторы-евреи во главе с Биккерманом, белоэмигранты, составившие сборник статей "Россия и евреи", и Я.А. Бромберг, написавший книгу "Запад, Россия и еврейство". С ними-то автор и спорит. Он пишет: "Позиция эта оказалась непопулярной,.. поскольку подразумевала, что каждому есть в чем виниться, но не предлагала универсальной меры виновности; поскольку "честное признание" казалось невозможным без всеобщего отказа от лицемерия, поскольку ни Шульгин, ни "латыши" не спешили исполнять свою часть покаянного действа; поскольку погромы были специфически антиеврейскими, тогда как большевистский террор - гибко антибуржуазным; поскольку через десять лет в Германии придут к власти нацисты;.. и поскольку, наконец, нация не имеет возможности искупить свою вину". Автор намекает на то, что, согласно Шульгину: "Русским, кроме как перед самими собой, извиняться не перед кем". Этот аргумент, как мне представляется, несерьёзен. Книга Шульгина написана, в частности, о еврейских погромах, так что я его не берусь обсуждать. Слёзкин пишет: "Позиция авторов сборника по вопросу о "еврейской "коллективной ответственности" (термин Ландау) ничем не отличается от позиции Шульгина. Ввиду того, что Бромберг называл "старой страстью периферии к выискиванию и превознесению евреев, прославившихся на разных поприщах культурной деятельности", и в особенности, ввиду "беззастенчивой кампании, ведущейся вокруг имени Эйнштейна", не оставалось ничего иного как объявить своими и палачей". С этой точкой зрения и спорит автор: "Язык Бикермана и его единомышленников есть христианский язык греха, раскаяния и покаяния, обращенный к смертным обладателям бессмертных душ. Люди, образующие нацию, могут испытывать стыд, но нации как таковые не в состоянии пойти к исповеди, совершить покаяние и предстать перед творцом своим. Требования национального покаяния не могут быть исполнены, потому что не существует законного источника искупительной епитимии…" Но тут возникает вопрос о немцах и "Холокосте". Вот, казалось бы, пример вполне конкретного покаяния, но когда автор говорит о Холокосте, то голос его звучит металлом, и тут не остается места для "гнилого объективизма". Он цитирует будущего Нобелевского лауреата Эли Визеля: "Освенцим невозможно ни описать, ни вообразить. Является ли холокост кульминацией или аберрацией истории, он выходит за ее рамки… Мертвые владеют тайной, узнать которую мы, живые, либо не достойны, либо не способны… Холокост? Уникальное событие, уникальная тайна, которая никогда не будет постигнута или описана". Однако он не цитирует и даже не упоминает так называемых "ревизионистов", оспаривающих размеры и концепцию уникальности жертв еврейства во время войны. Впрочем, мне-то грех жаловаться на недостаточно широкий взгляд автора на национальные вопросы в России, так как именно из его книги я узнал много подробностей об анкете по "еврейскому вопросу", организованной Горьким в 1915 г., или о том, что Малер, Поппер, Лукач и Кафка были евреями.

Автор приводит цитаты, дающие возможность почувствовать несовместность позиций меньшинства и большинства народа. Цитата: "Ребенок, росший в местечке, усваивал определенный набор противопоставлений и воспринимал одни типы поведения, как характерные для евреев, а другие, "противоположные", как гойские". Слёзкин комментирует: "При взгляде с противоположной стороны перечни эти выглядят также, но оцениваются иначе. Умеренность, ученость, рационализм и преданность семье (а также успехи по части предпринимательства) могли казаться лукавством, трусостью, крючкотворством, немужественностью, клановостью и жадностью". Причем, вся книга не оставляет сомнения (и в этом её интерес для нееврейского читателя), на чьей стороне симпатии автора.

У него явно есть своя концепция революции. Он пишет: "Русская революция была суммой крестьянских восстаний, крестовых походов, племенных войн, колониальных захватов и временных коалиций. Частью этой смеси стала еврейская революция против еврейства".

Конечно, автор не обходит молчанием, как он пишет, "кульминацию темы еврейских комиссаров". Он упоминает книгу о строительстве Беломорканала 1931-1934 гг. и приводит имена некоторых из числа 36-ти ее авторов, а также имена тех, кто занимал основные посты в этом строительстве. Это имена шести евреев и перечисляет их "достоинства", как он их называет: "Сознательность, безжалостность, подвижность, точность, четкость, проницательность и факультативное еврейство в качестве подтверждения, а, возможно, и объяснения всех прочих качеств". Почему еврейство "факультативно" - это неточный перевод этого слова? Непонятно. Автор говорит, что: "То были последние представители героического периода русской революции". И приводит цитату, вполне злободневную, из Гроссмана. Написано после смерти Сталина, но до "перестройки". Речь идет о большевике Льве Меклере: "Он в кротости своей был беспощаден к инакомыслящим. Революция казалась ему беспомощной, детски доверчивой, окруженной вероломством, жестокостью злодеев, грязью растлителей. И он был беспощаден к врагам революции". Большое количество еврейских имен среди представителей новой власти бросалось в глаза и требовало объяснения. Слёзкин цитирует книгу Луначарского, посвященную этому вопросу: "Когда революция победила и организовала государственную власть, значительное количество евреев вошло в органы государства. Они завоевали право на это своей преданной, самоотверженной службой революции". Автор рассматриваемой книги приводит цитаты из воспоминаний, передающие чувства восторга, которые испытывали эти завоеватели или их дети. Это чувство было особенно сильно на фоне общей нищеты. Например, такое воспоминание: "с 35-го года мы стали жить на Николиной Горе… Поселок… расположился в прекрасном сосновом лесу, на высокой горе, в излучине Москва-реки. Место изумительное по красоте, одно из лучших в Подмосковье... Участок был прямо над рекой, на высоком берегу. Дача была большая, двухэтажная, шесть комнат. Брат мамы, Вениамин, не без тайной зависти называл ее "виллой"... Около некоторых дач на реке были сделаны деревянные мостки для купания… Мы, девчонки, любили собираться у мостков под дачей Керженцева. Там было мелко и удобно купаться… Жизнь на даче была прекрасной". Характер этой жизни передает другое воспоминание: "…наша школа находилась в центре города, где, в основном, жили привилегированные слои бесклассового общества, и дети, конечно, соответствующие. Что же касается национально-процентного соотношения, то "еврейское лобби" - абсолютно превалировало. Все эти Нины Миллер, Люси Певзнер, Буси Фумсон, Риты Пинсон, а также Бори Фукс и другие доминировали по всем статьям над малочисленными Иванами Мухиными или Наташами Дугиными. Училась эта элита легко и славно, во всем задавая безоговорочный тон". Автор комментирует: "Они ходили в театры, читали романы XIX века и проводили лето на дачах или на море, примерно так же, как это делали герои романов XIX века. У многих были крестьянские няни, которые в последующих воспоминаниях превращались в подобие крестьянских нянь старых революционеров (и, в конечном счете, в подобие Арины Родионовны, бессмертный прототип всех крестьянских нянь). Инну Гейстер, отец которой был выходцем из черты оседлости и видным теоретиком коллективизации, воспитала Наташа Сидорина из деревни Караулово, Рязанской области". И далее: "Самым престижным советским вузом второй половины 30-х гг. был Институт истории, философии и литературы (ИФЛИ), возглавляемый сестрой Розы Соломоновны Землячки А.С. Карповой-Залкинд… Самые популярные преподаватели ИФЛИ (Абрам Белкин, Михаил Лившиц и Леонид Пинский) были профессорами литературы, а самые заметные студенты (также, в основном, евреи) поэтами, критиками и журналистами". Студенты ИФЛИ любили в своих разговорах, а позже в мемуарах, называть свой институт лицеем, а завязавшуюся там дружбу - лицейской дружбой. Атмосферу, в которой жила эта элита, передают воспоминания, в большом количестве цитируемые автором. Например: "Ох, уж эти подмосковные дали, подмосковные вечера, дачные поселки в перелесках, деревянные дома с открытыми верандами, садики, окруженные деревянным штакетником!.. А под окнами и вокруг - террасы, где романтические дачники сажали душистый табак, днем невзрачный, но вечером и ночью терпко-душистый… Вечером, после "трудового дня", мытье из ковша теплой, нагретой солнцем, водой, сандалии, после дневной бесшабашной босоногости, неторопливое вечернее чаепитие со старшими, но чаще всего длинные, до ночи разговоры с дачными подружками и мальчиками тоже… Постепенно все эти обязательные музыкально-дачные экзерсисы стихали, дачники укладывались спать. Наступала тишина, прерываемая паровозными гудками. Но долго еще то тут, то там слышались призывы мам и бабушек".

Цифры, которые приводит автор, поддерживают эти впечатления. Так, мы узнаем, что "в Ленинграде в 1939 году евреи составляли 69,4% всех дантистов, 58,6% фармацевтов и провизоров, 45%, адвокатов, 38,6% врачей, 34,7% юрисконсультов, 31,9% писателей, журналистов и редакторов, 24,6% музыкантов и дирижеров… Московская статистика была почти такой же". Новая цитата: "Чем выше в советской статусной иерархии, тем выше процент евреев. В 1936/37 годах в Москве евреи составляли 4,8% всех учащихся 1-4-х классов, 6,7% - 5-7-х классов и 13,4% - 8-10-х классов. Среди студентов вузов их доля равнялась (в 1939-м) 17,1%, а среди выпускников - 23,9%. В 1939 году евреи составляли… 19,6% всех врачей Советского Союза. В Ленинграде на долю евреев приходилось 14,4% всех продавцов и 37,9% директоров магазинов. В Красной Армии в 1926 году доля евреев среди слушателей военных академий (8,8%) почти в два раза превышала их долю среди командиров (4,6%) и в четыре раза - среди всех военнослужащих (2,1%). В РСФСР в 1939 году евреи составляли 1,8% школьных учителей и 14,1% - научных работников и преподавателей вузов". Конечно, все они были очень "идейными", в советском смысле этого слова. Это объяснимо и с экономической, и с националистической точек зрения. Так, говорит автор, "Как сказала в своем знаменитом - и, по-видимому, глубоко искреннем и горячо принятом - выступлении на вечере выпускников средних школ в Колонном зале Дома союзов 1 июня 1935 года одноклассница Раисы Орловой Анна Млынек, (…) Самая высшая точка на земном шаре - пик Сталина - завоевана нашей страной. Самое лучшее в мире метро - метро нашей страны. И самое высокое небо - над нашей страной; его герои - стратосферовцы. (…) Быстрее, дальше и лучше всех летают, бегают, учатся. рисуют и играют в нашей стране!.. Да, такими и должны быть мы, первое поколение, рожденное революцией". Конечно, высшей точкой земного шара является не пик Сталина, а Эверест, но такая ошибка только усиливала советский пафос речи. Именно так, судя и по моим воспоминаниям, должны были чувствовать дети тогдашней элиты.

Тем тяжелее было, когда террор ударил и по ней. Недаром этот эпизод (а не раскулачивание, например) известен в истории под названием "большого террора". Но таково основное противоречие любого тоталитарного режима. В данном случае - социалистического. В основе лежит утопия построения такого общества, которое подчинялось бы "хозяевам", как машина. Для этого необходимо, чтобы люди, составляющие это общество, были так напуганы, "что боялись пошевелиться". Это достигалось террором. Но террор должен для этого распространяться и на правящий слой общества. Он даже более подозрителен благодаря большим возможностям. Слёзкин так и пишет: "Члены политической элиты были непропорционально представлены среди жертв Большого Террора, но они не были большинством среди пострадавших. Евреи, не очень многочисленные среди неэлитных жертв, пострадали в пропорциональном соотношении много меньше других этнических групп. В 1937-1938 годах около 1% всех советских евреев было арестовано по политическим обвинениям - против 16% поляков и 39% латышей. В начале 1939 года доля евреев в ГУЛАГе была на 15,7% ниже их доли в советском населении. Причиной этого было то обстоятельство, что евреи не подвергались преследованию как этническая группа". Благодаря этому первые протесты, дошедшие до широкой публики, были написаны еврейскими авторами, но так как перед этим евреи служили опорой режиму, в частности, и авторы протестов, то эти протесты имели двусмысленный характер. В них (в частности, в воспоминаниях Евгении Гинзбург, о которых пишет автор) слышалась жалоба: "За что? Мы так верно служили этому режиму, готовы были и дальше служить ему опорой". В книге приводится характерный диалог между супругами Улановскими, вернувшимися тогда в СССР из Америки, где они "работали" советскими агентами: "Когда при очередном аресте я недоумевала: "Что же делается? Почему? За что?" - отец [т.е. ее муж, агент ГРУ] спокойно ответил: "Что ты так волнуешься? Когда я рассказывал, как расстреливали белых офицеров в Крыму, - не волновалась? Когда буржуазию, кулаков уничтожали - ты оправдывала? А как дошло дело до нас: Как, почему? А это с самого начала так было". Я ему резонно: "Я понимаю, что когда людей убивают - это ужасно, но раньше мы знали, что это нужно для революции. Но тут же не дается никаких объяснений!" И мы стали искать в прошлом - когда же началось". Действительно, можно понять, что количество еврейских имен среди осужденных заставляло настораживаться, но, с другой стороны, еврейство тогда было в такой степени опорой режима, что предположение об антиеврейском характере террора тех времен совершенно нереально. Так, автор пишет: "В самом деле, советская тайная полиция - святая святых режима, известная после 1934 года как НКВД - отличалась чрезвычайно высоким процентом представительства евреев. В январе 1937 года в канун Большого террора среди 111 "руководящих работников" НКВД насчитывалось 42 еврея, 35 русских, 8 латышей и 26 представителей прочих национальностей. Во главе 12 из 20 отделов и управлений НКВД (60%, в том числе - государственной безопасности, тюрем, лагерей, милиции и депортаций) стояли люди, назвавшие себя по национальности евреями. Самое престижное и секретное из всех подразделения НКВД, Главное управление государственной безопасности, состояло из десяти отделов: главами семи из них (тюрем, охраны, контрразведки, особого, иностранного, секретно-политического и учетно-регистрационного) были выходцы из черты оседлости. Дипломатическая служба была почти исключительно еврейской специальностью (как и шпионаж в пользу Советского Союза в Западной Европе и, особенно, в Соединенных Штатах). Начальниками ГУЛАГа с 1930 года, когда он был сформирован, по ноябрь 1938-го, когда Большой террор в основном завершился, были евреи. Как писал об одном из своих персонажей по прозвищу "Полтора жида" Бабель (сам когда-то служивший в тайной полиции, водивший дружбу с несколькими видными палачами и, в конце концов, признавшийся в терроризме и шпионаже), "у Тартаковского душа убийцы, но он наш. Он вышел из нас. Он наша кровь. Он наша плоть, как будто одна мама нас родила". Конечно, опираясь на такую опору, было бессмысленно планировать антиеврейскую кампанию. Но эти вопросы - в четвертой главе, а наиболее болезненные для нас содержатся в главе третьей.

Продолжение следует

Игорь Шафаревич ПОНТРЯГИН О СЕБЕ И МОИ МЫСЛИ О НЕМ Это - рецензия на недавно появившуюся книгу. Мне кажется, что она может быть интересной очень многим читателям. Называется она - “Жизнеописание Л. С. Понтрягина, математика, составленное им самим”. И так как в названии

Игорь Шафаревич В ЗАЩИТУ РУССКОСТИ Владимир Бондаренко. Уважаемый Игорь Ростиславович! Думаю, пора вновь всерьез говорить о русскости в России. Идет непонятная волна запретов публикаций, гонений, обвинений в экстремизме даже при попытке заговорить о русском