Ильинские рубежи — подвиг Подольских Курсантов. Вот стихи одного из выживших подольских курсантов Подольское пехотное училище
Сегодня писать о Великой войне крайне трудно. Разноголосица оценок и откровенной лжи заставляет историков идти от пункта к пункту как «по минному полю». Но в год 70-летия Московской битвы пройти мимо подвига подольских курсантов мы не смогли. Казалось бы написано немало, снят фильм «Последний резерв Ставки», к памятникам возлагаются цветы, стоят в почетных караулах школьники, но недосказанность, грубость и фальшь присутствуют. Вот и на нашем сайте в комментариях к статье Юрия Чиркова «Битва за Москву» http://www..php?ID=26095&PAGEN_1=1&ID=26095&saver_national=277#review_anchor некто (не могу указать имени) написал «Статья написана ура-патриотом... Я такое в детстве в школе уже проходил... Почему то количество бывших советских граждан не упоминается, которые добровольно содействовали немцам... Однако, упуская многие моменты истории, я сам был чёрным копателем и даже в ближнем Подмосковье, где по официальной истории не было немцев, находил интересные находки. Я уж не говорю про котлы. Копал на месте Вязеского (сохранена орфография автора) котла, там земля ещё долго будет стонать от костей...»
Сегодня сняты многие запреты, открыты архивы, РПЦ сняла к 70-летию битвы за Москву фильм «Вяземский котел», в котором рассказано о тяжелом и трагическом для Родины времени языком документального кино. Большие потери делают Вяземский и Брянский «котлы» самыми страшными трагедиями 1941г. Можно ли было избежать этих жертв? К сожалению, приходиться ответить «нет». Не только потому, что у истории нет сослагательного наклонения, а еще и потому, что все современные попытки предугадывания замыслов противников грешат субъективизмом. Имеем ли мы на это право? Выдавать свои суждения за истину, и оценивать подвиг людей победивших фашизм с позиций современного меркантилизма.
Вот поэтому к вопросу о подвиге курсантов двух подольских военных училищ мы подошли с крайней осторожностью, и будем излагать только факты и субъективные оценки участников тех событий.
30 сентября - 2 октября 1941 года вермахт начал операцию «Тайфун».
5 октября части противника захватили Юхнов, и вышли на подступы к Малоярославцу. В обороне советских войск на Ильинском боевом участке Можайской линии обороны столицы была образована брешь, которую немецкое командование могло использовать для выхода к Москве. В этот же день колонну противника, которая двигалась по Варшавскому шоссе, обнаружила воздушная разведка
.
25-километровая немецкая моторизированная колонна полным ходом двигалась по Варшавскому шоссе в направлении Юхнова. 200 танков, 20 тысяч пехоты на машинах в сопровождении авиации и артиллерии не встречали никакого сопротивления.
До Москвы оставалось 198 километров, и советских войск на этом пути не было. Враг предвкушал скорую победу: надо пройти Малоярославец, Подольск и с юга, где Москва не защищена, ворваться в Москву.
На пути мотопехоте и танкам встали курсанты.
2 000 курсантов Подольского пехотного и 1 500 тысячи курсантов Подольского артиллерийского училищ бросили в октябре 1941-го на то, чтобы удержать врага любой ценой.
Наша справка : Подольские артиллерийское и пехотное училища были созданы в 1939-1940-е годы. До начала Великой Отечественной войны в них обучалось до 3 тыс. человек. Начальником Подольского пехотного училища был генерал-майор Василий Смирнов, а Подольского артиллерийского училища полковник Иван Стрельбицкий. С началом войны в эти училища были направлены студенты-комсомольцы из разных высших учебных заведений СССР. Программа 3-летнего обучения была сокращена до 6-месячной. Многие из курсантов училищ успели до того, как вступили в бой, проучиться только один месяц - сентябрь . Может быть поэтому на многих фотографиях курсанты в гражданских костюмах.
Вот как вспоминает этот момент один из ветеранов, который являлся на тот момент курсантом, - Владимир Степанович Шапков: «В той тяжелой и опасной обстановке командованию не оставалось ничего иного, как пойти на крайнюю меру - послать навстречу противнику то, что имелось под рукой на этом направлении: курсантов Подольских пехотного и артиллерийского военных училищ. Боевую тревогу училищам объявили во второй половине дня 5 октября. Командирам свободного курсантского отряда был назначен начальник пехотного училища генерал-майор В.А.Смирнов, а его заместителем и начальником артиллерии отряда - начальник артиллерийского училища полковник И.С.Стрельбицкий».
В приказе по училищу №257 говорилось: «в соответствии с данным указанием командующего войсками Московского военного округа полагать училище выбывшим на фронт в качестве отдельной боевой группы действующей армии …».
Спешно сформированному сводному отряду из курсантов, снятых с занятий по боевой тревоге, была поставлена боевая задача: занять Ильинский боевой участок Можайской линии обороны Москвы и преградить путь противнику на 5-7 дней, пока не подойдут резервы Ставки из глубины страны. Курсанты держались почти три недели - с 6-го по 24-ое октября .
«На курсантов была вся надежда - констатировал бывший член Военного совета Московского военного округа и Московской зоны обороны К.Ф.Телегин - так как на Можайском оборонительном рубеже никаких войск не было, лишь работали по возведению оборонительных сооружений рабочих батальоны…».
Начальник Генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии Франц Гальдер отмечал 5 октября 1941 года в военном дневнике: «Сражение на фронте группы армий «Центр» принимает все более классический характер… Танковая группа Гепнера обходя с востока и запада большой болотистый район, наступает в направлении Вязьмы. Перед войсками правого фланга танковой группы Гепнера, за которым следует (57-й) моторизованный корпус… противника больше нет…».
В помощь сводному отряду были даны 53-я и 312-я стрелковые дивизии, 17-я и 9-я танковые бригады. Основные бои развернулись на Ильинском рубеже.
Чтобы не дать возможности противнику первому занять Ильинский оборонительный участок, был сформирован передовой отряд. 5-6 октября 6-ая рота Подольского пехотного училища под командованием старшего лейтенанта Л.А.Мамчича и сводная рота артиллерийского училища под командованием капитана Я.С.Россикова вошли в соприкосновение с врагом. Отряд курсантов с отрядом десантников И.Г.Старчака утром 6 октября отбросили немцев с занимаемого рубежа по реке Извери . Позднее отряд усилился 1-й ротой капитана Лаврентьева. Пленные немцы показали, что перед подольскими курсантами находятся подразделения и части 19-й танковой дивизии 57-го моторизованного корпуса. В курсантских ротах передового отряда к моменту выхода в район Ильинское оставалось всего лишь по 30-40 бойцов .
Появление воинских формирований в этом районе было неожиданностью для немцев.
6-го октября основные силы курсантов заняли Ильинский боевой участок. Оборона проходила по восточному берегу рек Лужа и Выпрейка от деревни Лукьяново, через Ильинское до Малой Шубинки
.
А тем временем с 8 по 10 октября курсанты вели бои на направлении Пушкино-Чернышевка-река Шане. Курсанты постоянно атаковали немцев, выполняя приказ Жукова: «Вести сдерживающие бои и изматывать противника». 5 суток затратили немцы на прохождение 25км по Варшавскому шоссе. К 11 октября курсанты перешли к боевому охранению Ильинского сектора Малоярославецкого участка. К этому же сектору подошли части немецкого 57 моторизованного корпуса. Против них развернули свои главные силы Подольское пехотное и артиллерийские училище и подразделения 312-й стрелковой дивизии полковника А.Ф.Наумова. Г.К. Жуков подчеркивал, что, жертвуя собой, эти части сорвали план быстрого захвата Малоярославца и помогли нашим войскам выиграть необходимое время для организации обороны на подступах к Москве.»
Это яркий пример мужества, стойкости и отваги курсантов. А таких подвигов было много.
Смело действовали в этих боях курсанты артиллерийского училища: Михаил Сапожников, Константин Вертелин, Василий Могильный, Леонид Полковников, Александр Кожунов, Владимир Батурлов; курсанты пехотного училища: Василий Леонов, Владимир Конопляник. Старший лейтенант Л.А.Мамчич, комиссар, политрук Я.П. Киселев, старший политрук Е.Е.Варламов, командиры батарей капитан В.И.Базыленко, старший лейтенант Т.Н.Носов, военком артдивизиона, старший политрук М.М.Постнов и старший политрук Н.М.Иванов.
В Детчинском секторе на фронте Детчино-Полотняный Завод должен был действовать 4-й батальон пехотного училища под командованием майора П.С.Медведева и комиссара, старшего батальонного комиссара Д.В.Панкова. Батальону придавалось два взвода артиллерийского училища и подразделения 312-й стрелковой дивизии. Группа получила наименование Южной.
С утра 11-го октября позиции курсантов подверглись ожесточенным боевым ударам - массированной бомбежке и артобстрелу. После этого к мосту на большей скорости стала двигаться колонна немецких танков и бронетранспортеров с пехотой. Но… передний край нашей обороны ожил, атака гитлеровцев была отбита. Немцы, несравнимо превосходящие курсантов по боевой мощи и численности, терпели поражение . Ни смириться, ни понять того, что происходит, они не могли. 12 октября завершились бои с передовыми частями 57-го моторизованного корпуса противника в предполье Ильинского сектора Малоярославецкого боевого участка Можайской линии обороны.
13 октября гитлеровцы делают попытку прорвать позицию 2-ого батальона пехотного училища под командованием майора С.А.Романова. Курсанты выдержали натиск.
Немецкая схема атаки:
Во второй половине дня 13-го октября танковой колонне гитлеровцев удалось обойти 3-й батальон, выйти на Варшавское шоссе и атаковать курсантские позиции с тыла. Немцы пошли на хитрость, на танках были закреплены красные флаги, однако курсанты раскрыли обман. В ожесточенном бою танки были уничтожены .
Провалились попытки сломить дух советских курсантов с помощью пропагандистских листовок. «Красных юнкеров» призывали сдаться, сломить их волю ложным сообщением о том, что Варшавское шоссе захвачено почти до Москвы, а столицу СССР захватят через день-два. Но никто не сдался!
14 октября гитлеровцы продолжают артиллерийский и минометный обстрел переднего края 3-го батальона. Авиация разрушили противотанковый ров в район Большой Шубинки. Повреждено четыре дзота. Противнику удалось вклиниться в оборону 3-го батальона. Контратакой 10-й роты враг отброшен. Оборону курсантов удалось восстановить. Новая контратака гитлеровцев. Противник захватил Большую Шубинку. Дзоты курсантов продолжали сопротивление в тылу врага.
В боях этого дня отличился лейтенант взвода курсантов-пехотинцев И.И. Тимофеев взвод в целом. Курсант пехотного училища Фаек Бахтиозин, который вытащил дважды раненого лейтенанта из дота.
15 октября . Для восстановления положения на участке 3-го батальона генерал майор В.А.Смирнов выдвинул свой резерв. У курсантов кончились патроны. Бой продолжался в штыковых атаках.
Обстановка на Ильинском боевом участке неуклонно ухудшалась - немцы обрушили на наши позиции шквал артиллерийского и минометного огня. Авиация наносила один удар за другим. Но курсанты рот и батарей не сдавались. Силы защитников быстро таяли, не хватало снарядов, патронов и гранат. К 16-му октября у оставшихся в живых курсантов было лишь пять орудий и то с неполными орудийными расчетами . Используя малочисленность нашей пехоты, гитлеровцы в ночных боях уничтожали огневые расчеты прямо на их позициях.
Утром 16-го октября противник нанес новый мощный огневой удар на всем Ильинском боевом участке. Огнем прямой наводки танков и пушек были расстреляны курсантские гарнизоны в оставшихся дотах и дзотах. Противник медленно продвигался вперед, когда на его пути оказался замаскированный дот на шоссе у деревни Сергеевка, которым командовал командир 4-й батареи ПАУ лейтенант А.И.Алешкин. Расчет 45-миллиметровой учебной пушки курсанта Беляева открыл огонь и подбил несколько боевых машин. Силы были неравны, и это понимали все . Не имея возможности штурмом взять дот с фронта, гитлеровцы к вечеру атаковали его с тыла и через амбразуру забросали гранатами. Геройский гарнизон погиб почти полностью.
Фотография орудийной позиции у Сергеевки, сделанная немцами, видны сгоревшие танки на шоссе:
Курсант 6-й роты пехотного училища Иван Макуха вспоминал, что от прямого попадания снарядов в доты людей сбивало с ног взрывной волной, а из носа и ушей текла кровь. Помощник командующего Ильинским сектором по артиллерии полковник И.С.Стрельбицкий приказал выкатывать орудия из дотов на открытые позиции.
В ночь на 17-ое октября командный пункт подольских училищ переместился в расположение 5-й роты ППУ в деревню Лукьяново. 18-го октября они подверглись новым атакам противника и к исходу дня командный пункт и 5-я рота были отрезаны от курсантов, обороняющих Кудиново. Командир сводного отряда генерал Смирнов собрал остатки 5-й и 8-й курсантских рот и организовал оборону Лукьяново.
К вечеру 19-го октября был получен приказ на отход. Защитникам Кудиново, благодаря решению старшего группы ПАУ лейтенанта Смирнова и помощника командира взвода курсантов ППУ Конопляника о том, чтобы забросать немцев гранатами, удалось вырваться из кольца.
Лишь 20-го октября ночью начался отход курсантов с Ильинского рубежа на соединение с частями армии, занимавшими оборону на реке Мааре. А оттуда 25-го октября уцелевший личный состав ППУ отправился походным маршем в г.Иваново для продолжения учебы.
Трупы погибших остались на полях боев. Хоронили их в декабре 1941-го и даже еще в 1942 году, уже не зная, кого хоронили. Поэтому большинство погибших курсантов считаются и сегодня пропавшими без вести…
В боях на Ильинском боевом участке подольские курсанты уничтожили до 5 тысяч немецких солдат и офицеров и подбили до 100 танков. Они выполнили свою задачу - задержали врага любой ценой. Цена эта - 2 500 тысячи жизней.
Сегодня отдельные «стратеги» пишут о плохих климатических условиях, разбитых дорогах, «генерале морозе». Генерал Блюментрит сказал: «Мне не хватило для взятия Москвы батальона» . Складывается впечатление, что у русских был другой климат, другие дороги и этот самый последний батальон. Мы сегодня часто задумываемся, почему подойдя к столице на расстояние пушечного выстрела, немцы не смогли взять Москву? Что помешало хваленым немецким генералам закончить блицкриг? Прочитав о подвиге молодых ребят - подольских курсантов вывод напрашивается сам. Они выиграли драгоценное время , позволившее нашему Верховному командованию подтянуть резервы из глубины страны в самые трудные для Москвы дни. Подольские курсанты дали возможность нашим войскам создать прочную оборону на реке Наре и вновь возродить Западный фронт. Портал «Хранитель» планирует продолжить работу по описанию подвига советского народа и его Красной Армии в годы Великой Отечественной войны, а эту статью хочется закончить строчками из стихотворения Роберта Рождественского, которые начертаны на памятнике в Подольске:
…Родина, в тот самый горький час,
Встретив смерть свою на поле боя,
Сыновья твои в последний раз
30 сентября 1941 года гитлеровская Германия и ее сателлиты и союзники начали наступление на Москву. Планы фюрера по завладению советской столицей до приближающейся зимы серьезно нарушила битва за Смоленск, длившаяся два месяца. Хотя гитлеровцам все же удалось захватить город и нанести серьезнейшее поражение оборонявшим Смоленск частям и соединениям Красной Армии, время было упущено. Но Гитлер и его окружение не теряли надежду взять Москву до холодов. На Московском направлении были сосредоточены силы группы армий «Центр» общей численностью в 1 929 406 военнослужащих, в том числе 72 (по другим данным 78) дивизий. На вооружении группы армий находились около 2 тысяч танков и самоходных артиллерийских установок, 14 тысяч артиллерийских орудий и минометов, 780 самолетов.
Для обороны столицы Сталин сосредоточил силы нескольких фронтов. Только Западный, Резервный и Брянский фронты к 30 сентября 1941 года насчитывали 1 250 000 человек. На защиту Москвы были брошены практически все силы, которыми располагала Красная Армия в районе столицы. Гражданское население было мобилизовано на строительство укреплений.
Тем временем, гитлеровцы стремительно продвигались в сторону Москвы. 3 октября 1941 г. войска гитлеровской Германии ворвались в Орел, 6 октября 17-я танковая дивизия вермахта захватила Брянск, а 18-я танковая дивизия – Карачев. Три советские армии – 3-я, 13-я и 50-я – попали в окружение под Брянском, а командовавший Брянским фронтом генерал-полковник А.И. Еременко получил серьезное ранение и был эвакуирован в Москву на специальном самолете. Крайне неблагоприятно складывалась обстановка и в районе Вязьмы. Здесь 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и управления 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий попали в окружение. Более 688 тысяч советских солдат и офицеров попали в плен, причем в числе пленных были командующий 19-й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин и бывший командующий 32-й армией генерал-майор С. В. Вишневский. Командующий 24-й армией генерал-майор К. И. Ракутин погиб. Вырваться из окружения удалось лишь 85 тысячам военнослужащих.
В начале октября 1941 г. противник продолжал наступление и в районе Малоярославца. 5 октября гитлеровцы заняли город Юхнов (Калужская область), однако на Варшавском шоссе путь передовым частям 10-й танковой дивизии 57-го моторизованного корпуса вермахта преградил небольшой отряд из 430 десантников, которым командовал начальник парашютно-десантной службы Западного фронта капитан Иван Старчак. Десантников он поднял по собственной инициативе и несколько дней держал оборону против многократно превосходящих и прекрасно вооруженных сил противника.
Сил, которые можно было бы задействовать в обороне столицы, становилось все меньше. В резерве оставались курсанты военных училищ Московской области. 5 октября 1941 года был поднят по тревоге личный состав находившихся в подмосковном Подольске пехотного и артиллерийского училищ. Эти военные учебные заведения были созданы в Подольске в 1938-1940 гг., когда СССР стремительно наращивал численность вооруженных сил, уделяя особое внимание развитию системы военного образования. 
В сентябре 1938 года было создано Подольское артиллерийское училище, рассчитанное на подготовку командиров взводов противотанковой артиллерии. В училище одновременно находились четыре артиллерийских дивизиона в составе трех учебных батарей, каждая из которых включала по 4 взвода. Личный состав каждой учебной батареи насчитывал около 120 курсантов, а всего в Подольском артиллерийском училище обучались около 1500 человек. Начальником Подольского артиллерийского училища в 1941 году был полковник Иван Семенович Стрельбицкий (1890-1980) – кадровый военный, прошедший Гражданскую войну и на момент начала Великой Отечественной войны командовавший 8-й артиллерийской бригадой противотанковой обороны, а затем назначенный начальником училища.
В том же Подольске в январе 1940 года было создано еще одно военное учебное заведение – Подольское пехотное училище, готовившее командиров пехотных взводов. В нем также было 4 учебных батальона, каждый из которых включал по 4 учебные роты из 120-150 курсантов. Общая численность курсантов Подольского пехотного училища насчитывала более 2000 курсантов.
Подольским пехотным училищем с декабря 1940 г. руководил генерал-майор Василий Андреевич Смирнов (1889-1979) – бывший офицер еще царской армии, выпускник Виленского военного училища и участник Первой мировой войны, дослужившийся в императорской армии до командира батальона 141-го пехотного Можайского полка, а затем воевавший в Гражданскую войну на стороне Красной Армии. Непосредственно перед назначением начальником училища Василий Смирнов руководил специальной группой при военном совете Московского военного округа, а до этого был помощником командира 17-й Горьковской стрелковой дивизии РККА.
Таким образом, к началу Великой Отечественной войны в подольских военных училищах находилось более 3500 курсантов. Преимущественно это были вчерашние школьники, а также молодые люди с полным средним образованием, которых военкоматы отбирали для краткосрочного обучения с последующим производством в командирские звания и направлением на фронт в качестве командиров взводов.
Когда в обороне советских войск на Ильинском боевом участке Можайской линии обороны Москвы образовалась серьезная брешь, командованию не оставалось иного выхода, как поднять подольские военные училища, сформировав из их курсантов сводный отряд численностью более чем в 3500 человек. Уже позже стало известно, что указание направить на закрытие бреши подольских курсантов давал лично верховный главнокомандующий И.В. Сталин. На позиции под Малоярославец выдвинулся передовой отряд пехотного училища, усиленный артиллерийским дивизионом. Однако командование сразу столкнулось с большой проблемой – было не так просто сформировать в училище даже один артиллерийский дивизион. Один из немногих чудом уцелевших участников страшного сражения Петр Лебедев вспоминал, что в учебном артиллерийском парке находились преимущественно устаревшие образцы артиллерийских орудий, некоторые из них пришлось выводить даже из учебных классов. Но самая главная проблема заключалась в практически полном отсутствии транспорта, поскольку артиллерийское училище обслуживалось лошадьми, машин было наперечет. Пришлось мобилизовать гражданских водителей с машинами учреждений и предприятий.
Личный состав курсантских рот и батарей практически полностью состоял из вчерашних выпускников школ, успевших проучиться в училищах считанные недели после начала учебного года. Ведь те курсанты, которые успели прослушать ускоренный курс, были уже выпущены во фронтовые пехотные и артиллерийские подразделения. Поэтому оборонять доверенный участок фронта предстояло совсем неопытным ребятам. И именно они, юные и только что начавшие осваивать воинские профессии подольские курсанты, совершили впечатляющий подвиг, сдержав натиск отборных гитлеровских армий.
Река Изверь. Типичная небольшая река Центральной России, длиной всего в 72 километра, протекает на территории Калужской области. Именно здесь, у тихой речки, передовой отряд подольских курсантов принял свой первый бой. В район реки прибыла группа немецкой мотопехоты на мотоциклах и броневиках. Атака десантников и курсантов пехотного училища застала гитлеровцев врасплох. Противника удалось отбросить далеко за реку Изверь, на западный берег реки Угры. Конечно, освободить Юхнов столь малыми силами курсанты не могли, но первая боевая победа очень вдохновила вчерашних мальчишек. 6 октября курсанты заняли оборону на Ильинском боевом участке. Им предстояло оборонять позиции на восточном берегу рек Выпрейка и Лужа, между деревнями Лукьяново и Малая Шубинка.
Гитлеровское командование сориентировалось достаточно быстро. Начались авианалеты, затем – артиллерийский обстрел, а потом на позиции подольских курсантов двинулись немецкие танки. Но курсанты держали оборону. Были оборудованы долговременные огневые точки и долговременные деревянно-земляные огневые точки, которые позволяли курсантам вести активный огонь по противнику, нанося серьезный урон технике и личному составу. 13 октября, отчаявшись сломить сопротивление курсантов в лобовой атаке, гитлеровское командование придумало обманный маневр. Танки вышли в тыл к героическим советским воинам под красными флагами, чтобы создать видимость «своих». Но курсанты быстро поняли суть происходящего и смогли уничтожить наступавшие танки противника. Командование наступавших частей вермахта было в бешенстве - «красные юнкера», как называли немцы подольских курсантов, ломали все планы по быстрому преодолению линии обороны.
15 октября генерал-майор Смирнов, начальник пехотного училища, видя сложное положение 3-го батальона курсантов, выдвинул ему на помощь свой резерв. У курсантов кончились патроны и пришлось идти на гитлеровцев в штыковую атаку. К утру 16 октября у курсантов оставалось лишь 5 артиллерийских орудий, да и те были укомплектованы неполными орудийными расчетами.
16 октября гитлеровцы вновь нанесли серьезнейший удар на Ильинском боевом участке. Сначала танки и артиллерийские орудия подавили огневые точки курсантов в дотах и дзотах. Однако у деревни Сергеевка один из хорошо замаскированных дотов так и не был обнаружен немцами. В нем находились курсанты под командованием командира 4-й батареи Подольского артиллерийского училища лейтенанта А.И. Алешкина. Курсант Беляев, командовавший расчетом 45-миллиметровой пушки, сумел подбить несколько вражеских боевых машин. Гитлеровцы окружили дот и атаковали его с тыла, забросав гранатами через амбразуру. Почти все защитники дота погибли.
17 октября пришлось отвести командный пункт сводного отряда в деревню Лукьяново, где размещалась 5-я рота Подольского пехотного училища, однако уже 18 октября гитлеровцы стали атаковать командный пункт и здесь, после чего командир сводного отряда генерал Смирнов во главе остатков 5-й и 8-й курсантских рот организовал оборону деревни Лукьяново. Только 20 октября курсанты стали отходить с линии обороны, а 25 октября были отведены в тыл для дальнейшего продвижения учебы – училища временно переводились в Иваново.
Из 3500 человек в строю осталось только около 500 человек. Примерно 2500 курсантов и командиров подольских военных училищ погибли в боях с превосходящими силами противника. Поскольку тела погибших оставались на полях сражений до декабря 1941 – января 1942 гг., когда были захоронены, большинство погибших курсантов так и не были опознаны и числились пропавшими без вести.
Вклад вчерашних школьников в оборону Москвы огромен. Подольские курсанты уничтожили около 5 тысяч немецких солдат и офицеров, 100 танков и бронетранспортеров. Пока «красные юнкера» сдерживали наступление сил противника, удалось создать и укрепить новую линию обороны и подвести резервы. Те из подольских курсантов и командиров, которым посчастливилось выжить при обороне Москвы, впоследствии сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Так, удивительная судьба была у одного из немногих уцелевших курсантов – Михаила Льва. Попав раненым в немецкий плен, он сумел бежать, стал разведчиком, а затем и начальником штаба партизанского отряда, а после войны – писателем. Именно Михаил Лев одним из первых поведал миру о подвиге своих однокашников – подольских курсантов в главе «Курсанты» автобиографической книги «Партизанские тропы» (1948).
Начальник Подольского артиллерийского училища Иван Стрельбицкий 9 ноября 1941 года получил звание генерал-майора, командовал артиллерией в 60-й армии, 3-й ударной армии, 2-й гвардейской армии, в 1944 г. стал генерал-лейтенантом, продолжал службу и после окончания войны. В 1954-1956 гг. генерал-лейтенант Иван Стрельбицкий занимал должность начальника Радиотехнических войск. Начальник Подольского пехотного училища Василий Смирнов тоже прошел всю войну – командовал 2-й Московской стрелковой дивизией, 116-й Краснознаменной Харьковской дивизией, а после войны руководил военным циклом Военного педагогического института Советской Армии, затем до 1964 г. – военной кафедрой Московского института внешней торговли.
Подвиг подольских курсантов стали изучать к двадцатилетию Великой Победы – в 1965 году. В 1966 г. школьники из города Климовска и комсомольцы Подольска совершили специальный многодневный поход по местам боевой славы подольских курсантов. В 1975 году, к 30-летию Победы, в Подольске был установлен памятник подольским курсантам, в 1985 году – памятник в Саранске и мемориал на Варшавском шоссе. В честь подольских курсантов названы пять школ Российской Федерации. Памяти отважных молодых бойцов посвящены песни, литературные произведения.
Владимир Тольц: 65 лет назад, в октябре 1941 года, шли бои под Москвой. Самый знаменитый, хрестоматийный эпизод битвы за Москву - это конечно подвиг 28 панфиловцев. С букваря всем известная история про бой у разъезда Дубосеково, про комиссара Клочкова, сказавшего "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва". Как показывают ныне архивные документы, и мы когда-то говорили об этом в наших передачах, на поверку оказывается, что пресловутая эта история была журналистской выдумкой. Не было такого боя. У деревни Крюково местные жители нашли и похоронили всего 3 советских бойцов, в том числе, правда, и Клочкова (единственная деталь, оказавшаяся достоверной). Но слова его придумал журналист. Из списка 28 павших под Дубосековым половина бойцов была жива к концу войны, а один даже оказался на службе у немцев. Хотя истинная правда, что дивизия Панфилова вела тяжелые бои, в том числе и под Волоколамском, и потеряла не 28, а больше сотни человек. А вот другая история, героическая, и действительно сыгравшая решающую роль в том, что немцев в Москву не пропустили, известна далеко не так широко. Речь идет о подвиге подольских курсантов.
Ольга Эдельман:
Им вроде бы и памятники стоят, и улицы в честь них названы, словосочетание "Подвиг подольских курсантов" на слуху. А что они сделали? Я вот, готовясь к этой передаче, решила посмотреть, что можно узнать о подвиге подольских курсантов в Интернете. Нашла вполне толковые статьи - на подмосковных, региональных сайтах, на подольском. Вроде как событие местного, краеведческого значения. Между тем, подольские курсанты всего лишь не пропустили немцев к Москве.
Владимир Тольц:
Ну вы же понимаете, Оля, что для того и нужны пропагандные мифы: они эффектны, их удобно рассказывать, хорошо запоминаются. Реальность же не выглядит так театрально.
5-го октября я получил увольнительную в Москву, оделся в парадную форму. Около проходной я узнал, что в клубе идет кинокартина, побежал посмотреть какая. Здесь меня и застала тревога. Когда я прибежал в батарею, курсанты уже стояли в строю, старшина раздавал патроны в подсумках, Патронов давал много и почти их не считал, что нас чрезвычайно удивило. Он объяснил, что мы едем на учебные стрельбы. У нас были ранцы с меховыми крышками, но ранцы и личные вещи никто не брал. Построились, погрузили в боепитании снаряды, выехали за ворота.
Капитан Базыленко, в батарее которого я был, назначил меня связным к командиру дивизиона капитану Россикову, который мне сказал, что я буду его адъютантом, посадил в первую машину справа около кабины, приказал мне иметь блокнот и карандаш и записывать его распоряжения...
Вооружены мы были карабинами, немного винтовок, ... два автомата, Один автомат был у Россикова. Во время остановок Россиков посылал меня выяснять, все ли в порядке в колонне. Происшествий никаких не было.
В Малоярославце на площади у церкви Россиков собрал командиров и поставил задачу: окружить и уничтожить высаженный через фронт немецкий десант, после чего вернуться в училище.
Стали попадаться повозки с ранеными красноармейцами. Когда их спросили, откуда они, раненые отвечали, что они с фронта, и что фронт не за Смоленском, как мы все считали, а рядом, и что мы столкнемся не с десантом, а попадем на фронт. Они также сказали, что регулярные части отступают, рассеяны по лесам, и впереди нас никого нет.
Ольга Эдельман:
Вот здесь я хочу отвлечься от документов и задать вопрос гостю нашей передачи, историку Андрею Смирнову. Как это так - "впереди нас никого нет"? Подольских курсантов бросили затыкать дыру - это при том, что они должны были стать офицерами, а офицеры были чрезвычайно нужны. Откуда эта дыра? 5 октября 41 года немцы вошли в Юхнов, двигались по Варшавскому шоссе, до Москвы оставалось 198 километров, и никаких советских войск на этом пути не было. Были только военные училища в Подольске. Почему, хочу я спросить, Москва оказалась не защищена?
Андрей Смирнов:
Второго октября 41 года началось генеральное наступление немцев против прикрывавших Москву Западного и Резервного фронтов. Резервный располагался в тылу Западного фронта. Командующий Западным фронтом Иван Степанович Конев так расположил свои войска, а войска были так обучены, что удар привел к прорыву фронта и к окружению почти всего личного состава Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы. Вместе с Брянским фронтом, который тоже попал в окружение, из миллиона 250 тысяч человек, находившихся в составе этих трех фронтов, вышло из окружения или не попало в него всего-навсего 250 тысяч, размазанных по огромному пространству от границ Украины до Волги в районе Калинина. Вот почему между окруженными войсками и собственно Москвой никого не осталось. И на пути 19 танковой дивизии немцев, которая двинулась от Юхнова в сторону Малоярославца, оказались одни подольские курсанты и ряд артиллерийских частей.
Ольга Эдельман:
И связанный с этим, но более общий вопрос. Об этом много спорят, но все же, на ваш взгляд: что произошло с обороной в первые недели войны? К какой войне готовился Советский Союз, к чему он был готов, а к чему - не был?
Андрей Смирнов:
На мой взгляд, Советский Союз не был готов к войне в том отношении, что Красная армия была плохо обучена, а ее командиры страдали низким профессионализмом. Такая армия и такие командиры не могли успешно вести ни наступательную войну, ни оборонительную. Другое дело, что у Советского Союза была мощная, развернутая еще в мирное время промышленность, промышленная база армии, было жесткое централизованное руководство, которое способно мобилизовать все силы страны для решения военных задач. Вот в этом смысле он к войне был готов. Но слабый профессионализм армии, военных привел к поражениям первых недель и, собственно, первых двух лет войны.
За Малоярославцем немцы сбросили на нас несколько бомб, но потерь не было. Проехали через горящую Медынь, которую немцы только что отбомбили. На рассвете встали на опушке леса слева от шоссе. Остановились и ждали, когда рассеется утренний туман, чтобы видеть, что делается впереди, и не натолкнуться на противника вслепую. Здесь, около деревни Стрекалово (ее все почему-то называли Стрелкалово) встретили ребят Старчака.
Россиков послал меня и еще двух курсантов, которые не входили в орудийные расчеты, в разведку вдоль шоссе - установить, где находятся немцы. С нами пошли трое десантников. Вскоре мы натолкнулись на танкетку, хотели ее подбить, но у нас не оказалось гранат. Когда подошли ближе, то узнали, что танкетка наша. Десантники легли на броню и поехали вперед, к Юхнову. Мы пошли пешком по кювету. Через несколько минут на шоссе стали рваться мины, и наша танкетка искореженная вернулась назад. Один был убит, двое десантников ранены. ...
Пехота и две “сорокопятки” пошли в атаку на деревню. Деревню взяли. Меня послали на связь к “сорокопяткам”. В каком-то доме я нашел свитер и надел его под гимнастерку - было ветрено и довольно прохладно, хотя для октября все же тепло. ... Убитых грузили в машины и отправляли в Подольск.
Ольга Эдельман:
Мы читаем рассказ бывшего курсанта Батурлова. Надо пояснить, откуда у нас этот текст. Дело в том, что осенью 1941 года командовать Подольским артиллерийским училищем был назначен полковник Иван Семенович Стрельбицкий. Пройдя войну, дослужившись до генерал-лейтенанта, он занялся военной историей и собирал документы о боях под Москвой, собирал свидетельства курсантов, уцелевших участников тех событий. Их письма к Стрельбицкому, к другим ветеранам с подробными рассказами теперь хранятся в архиве Московской области, в фонде Стрельбицкого.
Владимир Тольц:
Следует еще пояснить, что в Подольске было два училища, пехотное - около 2 тысяч курсантов, и артиллерийское - полторы тысячи. Из них спешно сформировали сводный отряд, который должен был прикрыть Можайский участок обороны на Малоярославецком направлении и продержаться дней 5-7 до подхода резервов. Курсанты продержались почти три недели. Из трех с половиной тысяч уцелело около 500 человек. Самым первым, очень спешно, отправили передовой отряд. Курсантами-пехотинцами командовал лейтенант Мамич, двумя артиллерийскими батареями - капитан Россиков, о котором говорит наш мемуарист Батурлов.
Ольга Эдельман:
Россиков там погиб. А у деревни Стрекалово вместе с курсантами держал оборону еще отряд авиадесантников, о них тоже говорит Батурлов.
К вечеру немцы отбили деревню, и мы стали отходить к реке Изверь. Пехота ушла, а наши “сорокопятки” прикрывали отход перекатами. ..
.
Мостки на шоссе почти все были минированы, как мы предполагали, немцами, и однажды на мостике подорвались пехотинцы из 43-й армии. Россикова и меня легко контузило. Не слыша своего голоса, Россиков разговаривал так, словно объявлял пожарную тревогу. Курсанты быстро это подметили и стали отвечать ему голосами индейцев, снимающих скальпы. Чувство юмора пересилило минометный обстрел и автоматную трескотню. Всю эту забаву обратил в дело капитан Базыленко, который сказал, что, если мы хотим пошуметь, то лучше всего сходить на оставленную огневую позицию и забрать забытые там лотки со снарядами. А там мы можем орать любыми голосами. Идти пришлось мне, Каверину и Соболеву. Каверина Базыленко завернул обратно, так как он был наводчик. По нашим представлениям, лотки уже были у немцев, и шли мы без особого энтузиазма. Но лотки оказались на месте, а немцев было не видно.
Решили немного переждать, пока остынет капитан Базыленко. Стали шуметь - открыли беспричинную пальбу по опушке леса. И вдруг вокруг нас стали рваться снаряды. Нас, видимо, засекли с немецкого артиллерийского наблюдательного пункта. Лотки мы принесли и доложили, откуда стреляет немецкая батарея. ...
Ольга Эдельман:
Стрекалово они удерживали 5 суток, подбили два десятка танков, немцев там погибло около тысячи. Сводный отряд курсантов поддерживали еще две стрелковые дивизии и две танковые бригады. Но в рассказах мемуаристов, бывших курсантов, встречается ворчание насчет поддержки пехоты.
Первые двое суток наш передовой отряд не получал никаких продуктов, и с собой у нас не было ничего съестного. На второй день ребята Старчака где-то изловили свинью, приволокли откуда-то котел и сварили ее не то с картошкой, не то с рисом, добытыми в деревне. Навалившись с голода на свинину (я ее съел не менее килограмма), я заработал себе температуру и течь во все шлюзы. Старчак уложил меня в землянку на бугре и накрыл своей летной курткой. Но возиться со мной было некогда, и меня отправили в санчасть.
Это было около Воронков, где нам на подкрепление подошла пехота в касках, плащ-палатках и с вещмешками. Мы ее после прозвали “стальная пехота” за то, что она к вечеру разбежалась, побросав каски и свое барахло. Тут мы разжились касками и плащ-палатками.
Помню, как вместе со мной в санчасть полз на коленях раненый пехотинец с оторванными ступнями, из которых по песку растекалась кровь. На локте за ремень он волоком тащил винтовку и почему-то как-то застенчиво улыбался, еще сгоряча не чувствуя боли. В санчасти мне промыли нутро, дали какую-то пилюлю и посоветовали не обжираться. Утром я вернулся на КП Старчака. Представьте себе то дикое чувство огромного жгучего позора, которое я испытал, оставляя куски не признанной организмом свинины рядом с полосками крови раненого пехотинца.
Весь день я совал нос куда меня меньше всего просили, бегал под огнем между орудиями, демонстративно вылезал из щели, когда близко рвались мины, “помогал” всем: орудийным номерам, подносчикам. Больше всего я “помогал” Базыленко, за что наконец получил от него взбучку.
В это время Россиков заметил в поле метрах в 500-х какие-то темные фигуры, которые копошились на самом открытом месте. Посмотрев в бинокль, он увидел, что они устанавливают пулемет. Видя мой кипучий энтузиазм, Россиков приказал мне сбегать выяснить, кто это такие, и сказал, что, если начнут стрелять, то немедленно ложиться и отползать назад, а сзади меня откроют огонь. Я пошел в рост по полю с твердым намерением вступить в победный бой с неизвестным пулеметом, который устанавливают нам в спину. Меня подпустили близко. Какие-то люди в засаленных костюмах и гражданских кепках лежали у пулемета, который направили на меня. Окликнули по-русски, но не по-уставному. Я крикнул, что, если они не отойдут от пулемета, то их сейчас же расстреляют артиллерийские орудия. Это оказались бойцы истребительного рабочего батальона. Я представился как “адъютант начальника артиллерии участка обороны” (так учил меня Россиков) и посоветовал им убрать пулемет хотя бы на опушку леса, что они и сделали при нашей помощи...
Ольга Эдельман:
Истребительные батальоны формировались, тоже спешно, из московских и подмосковных рабочих, по партийному призыву и под эгидой НКВД.
Владимир Тольц:
Давайте, Оля, уточним - московские рабочие это в Подмосковье, в других областях тоже формировались истребительные батальоны. Командный состав для них в значительной мере брался из кадров НКВД - а откуда еще? военные-то нужны в армии.
Ольга Эдельман:
Бойцов истребительных батальонов спешно обучали держать в руках оружие, каким-то элементарным азам военного дела. Они не фронт должны были держать, это не ополчение. Они должны были выполнять разведывательно-диверсионные задания, перебираться через линию фронта, а также стать ядром партизанского движения на оккупированных территориях. А на не оккупированных - предполагалось, что эти отряды смогут компенсировать нехватку сил правопорядка, стать вроде рабочей милиции.
В Ильинском мы располагались около КП на опушке леса. Немцы из противотанкового рва несколько раз врывались на опушку леса и один раз захватили два наших 76-мм орудия. Майор Загоскин, комендант КП, водил нас в атаку отбивать наши орудия. Левое орудие немцы уже наполовину успели повернуть, а правое - нет. Отбив орудия, мы открыли из них огонь. ...
В районе КП мне досталось особенно трудно. Когда другие находились в щелях или дотах, мне приходилось непрерывно бегать по обороне с приказами штаба. А как немцы тогда бомбили, и какой был почти непрерывный минометный площадной огонь, вы хорошо помните. ... Тихого места не было нигде. Особенно трудно было пройти в сторону моста. А там за шоссе стояли орудия, с которыми никакой связи, кроме как через посыльных, не было.
Приказ на отход этому дальнему орудию дал Суходолов, который меня с этим приказом послал, а я побоялся пройти напрямую и сказал ему, что там через такой огонь не пройти. Он не стал на меня кричать, а сказал, что идти все-таки надо. Тогда на артиллеристов 31-го дивизиона пошли танки, и я к ним прошел с приказом переменить позиции, иначе их орудия подавило бы танками, так как в молодняке им не было видно, куда стрелять. Танки побила батарея Базыленко и наши арткурсанты - по-пехотному: они закидали их гранатами.
Ольга Эдельман:
Сегодня мы говорим о том, как 65 лет назад, в боях под Москвой, немецкое наступление сдерживали спешно брошенные латать дыры фронта курсанты подольских военных училищ, пехотного и артиллерийского.
В архиве Московской области сохранилась подборка воспоминаний уцелевших бывших курсантов, собранных генералом Стрельбицким - осенью 41-го он командовал Подольским артиллерийским училищем.
Из воспоминания Ивана Васильевича Аверина
Нас отправляют примерно 200-250 человек в первой группе, которая должна принять первый бой на свои плечи. И ехали, как будто разобьем немца за несколько часов, и он дальше не сделает шагу...
И когда готовились к бою, были чувства и желание скорее вступить в бой, а о смерти и в голову не приходило мысли.
Было решение выбить немцев из деревни и гнать за реку. Для немца было неожиданно, как ураган. И немцы не знали, что за войска. Ворвавшись в расположение противника, пошли в ход штыки, приклады, гранаты и просто физическая сила. Каждый курсант первый раз шел в атаку, до этого ходили мы на учебе. Во время самого боя страх пропадает, чувства делаются немыми, и видишь только врага. Я даже первый раз в атаке не слышал, стреляют или нет, только видишь - падают люди. После первого боя я себя не видел в лицо, но Виноградов /выглядел/ так, что трудно описать: глаза горели каким-то страшным огнем, винтовку из рук трудно было выпустить - они не разжимались, и добиться слова несколько минут /было/ нельзя.
И в этом бою мы поняли, что можно бить немцев, хотя они вооружены до зубов.
Ольга Эдельман:
Великую Отечественную войну часто сравнивают с другой отечественной войной - 1812 года. А тут и вовсе, бои шли практически в тех же местах. Тарутино, Малоярославец. Пушкин по поводу победы над Наполеоном суммировал уже тогда шедшие споры: "Кто тут нам помог - остервенение народа, Барклай, зима иль русский бог"? Вот этот вопрос я и хочу задать гостю нашей передачи историку Андрею Смирнову. Почему остановили немцев под Москвой? Высказывалось, например, мнение, что у них бензин кончился.
Андрей Смирнов:
Вообще в октябре 41 года во время первого этапа наступления немцев на Москву немцы остановились в районе восточнее Волоколамска, восточнее Можайска, на рубеже реки Нара у Наро-Фоминска прежде всего из-за осенней распутицы. Осенние октябрьские дожди превратили дороги в такое месиво, что подвижные войска немцев, танки, бронетранспортеры, грузовики, мотоциклы встали, и даже пехота продиралась сквозь эту грязь с трудом. Что же касается подольских курсантов, то они, к сожалению, не остановили, а лишь на некоторое время задержали продвижение немцев к Москве на этом направлении. С подходом свежих сил немцев, а также в связи с бегством слабо сопротивлявшихся 53 дивизии справа от подольских курсантов и 17 дивизии Народного ополчения слева, немцы прорвались к реке Нара, обойдя Малоярославец. Ну а окончательно немцы были остановлены под Москвой в конце ноября и первых числах декабря 41 года, то есть на втором этапе наступления на Москву, в связи с нехваткой сил. Об этом говорил еще маршал Жуков в беседе с писателем Константином Симоновым. Если бы у немцев было на этом направлении, скажем, сорок дивизий тогда возможно они сумели бы занять Москву. Но у них, говорил Жуков, было только 27. И вот эти дивизии выдохлись благодаря тому, что встречали сопротивление все новых и новых подбрасываемых из глубины страны советских войск. Наступило некоторое равновесие сил. Ну а затем, после подвода следующей волны резервов началось советское контрнаступление под Москвой, которого измотанные немецкие войска уже не выдержали.
Ольга Эдельман:
Все-таки, возвращаясь к пушкинской формуле: «остервенение народа, Барклай, зима иль русский бог»?
Андрей Смирнов:
Если заменить в этой формуле Барклая на Сталина, а зиму на осеннюю распутицу, тогда Барклай и зима. Дело в том, что именно Сталин сумел так организовать переброску войск, резервов, что несмотря на окружение почти всех Западного, Резервного, Брянского фронтов, несмотря на огромные потери, войска свежие все-таки находились в тот самый последний момент, которого, однако, хватало, чтобы немцы не вошли в Москву. А затем и для того хватило, чтобы перейти в контрнаступление. О распутице я уже говорил.
Из воспоминаний Авдышева Ишу Аврамовича
Когда немцы перешли в атаку, мы их отбивали несколько раз. Здесь пошел слух, что мы окружены, и Малоярославец уже взят. Это было 14 октября. С позиции нас сняли - один политрук сказал, что есть только одна дорога на Москву, и по ней нас повел. Шли один день и одну ночь. В одной деревне остановились посушиться. Ночью в деревню вошла немецкая стрелковая дивизия. Политрука они расстреляли, а нас забрали в плен.
Нас погнали в Малоярославец - из взвода нас оставалось человек 16. Меня погнали в еврейский лагерь. Около площади был большой лагерь в доме, а еврейский лагерь был маленький тоже в доме. Конвоир поставил меня к забору и хотел меня застрелить за то, что я не хотел идти в еврейский лагерь. Подошел переводчик и спросил: “Кто ты по национальности?” Я сказал, что я армянин. Переводчик сказал солдату, чтобы тот не стрелял, и меня повели в штаб. Там стали спрашивать: “Кто ты?”. Я сказал, что я ассириец и добровольно перешел в русское подданство. - “Что же ты врешь, что ты то армянин, то ассириец?” - Я сказал, что по-армянски говорю плохо, приведете армянина и меня расстреляете. И меня направили в общий лагерь.
Погнали от Малоярославца на Рославль пешком (380 км). Через каждые 100 метров немцы расстреливали одного человека, тех, кто отставал.
Из лагеря я попал не в Германию, а в Брянскую область. В лагере за ночь умирало по 450 человек. ... Работали на восстановлении дорог.
Ольга Эдельман:
Рассказы уцелевших курсантов сочетают сложный комплекс эмоций. С одной стороны - отступление, немцы продвигаются. С другой - все-таки их остановили, скорее победа, чем поражение. Потери страшные. Неразбериха. Неизвестность. Дикая усталость. И все-таки выжили. Вот снова из воспоминаний Ивана Васильевича Аверина.
Через несколько дней уже было совсем туго: снарядов не хватало, пушки вышли из строя, и людей осталась кучка. И вот вдруг вечером, но уже темно, нам на Троицу сообщили новость, какой-то солдат, что курсанты все ушли, их повели в Подольск. Мы не поверили. Першин сходил на КП группы и никого не нашел. Кругом было пусто. Мы взяли оружие и пошли в лес и шли на зарево пожаров ночью, а днем сидели. Нас было пять человек: трое артиллеристов и два пехотинца. Станковый пулемет тащить не было сил по лесу, его потом пришлось спрятать. Из пятерых нормальным /был/ только Першин - Савоськин ранен в руку, я контужен... не слышал и заикался, и два пехотинца ранены один в руку, а другой в голову.
Когда мы вышли и попали в Подольск, нас можно было принять за кого угодно, только не /за/ курсантов... В городе нас забрали: у нас не было документов, кроме комсомольских билетов. Мы доказывали, что мы курсанты, а нам говорят: вы бежали с фронта. И только помогло, что, на наше счастие, комендант был из нашей школы майор. Он /нас/ расспросил, как случилось, и сказал, что это уже третья группа выходит. Приказал вымыть, если возможно, и мы вымылись, переодели белье. Дал ботинки, шинели солдатские и шапки. Выспались, - как мертвецы, сутки спали. Потом /майор/ сказал: училище уехало в Горький или Куйбышев, ищите там. Дал документы, и мы догнали своих...
Владимир Тольц:
Знаете, какая мысль приходит, читая эти воспоминания? Часто говорят: была неразбериха, провалы командования, провалы организационные, каша, путаница, из-за этого страшные потери. Это все видно из рассказов курсантов. Но видно еще и другое. Связи с командованием нет, никто не знает что происходит, но они знают, что им делать. В ситуации, когда организации нет, командиры неведомо где, - главным становится инициатива, выбор, решение самого человека.
|
Ключевая информация: Дорога в наше поселение примерно километр идет прямо по линии обороны (на обочине видны доты). Музей и Вечный огонь в 100 метрах от дороги. Несколькими энтузиастами была подготовлена подборка материалов (в т.ч. новые переводы с немецкого, видео , фото , карты). Ознакомьтесь. Оно того стоит. |
Дмитрий В.
Подольские курсанты - последний резерв ставки
Когда людям, которые едут в наше поселение, объясняют дорогу, то часто говорят - "Когда въезжаете в село Ильинское, то нужно доехать до указателя музей Ильинские рубежи и перед ним повернуть направо". Впереди мелькает монумент, стоящий на насыпанном кургане, если едете в темноте, то с дороги видны отблески вечного огня, горящего перед монументом. И дальше дорога проходит как раз вдоль бывшей линии укреплений... Внимательный человек может заметить старые покрытые мхом доты (один полузасыпанный - прямо на обочине). Живые свидетельства войны. Дело в том, что в этих местах, в Ильинском, Кудиново и соседних селах несли оборону подольские курсанты. Причем оборонялись они так, что об этом были написаны книги ("12 дней одного года", "На Варшавском шоссе", "Подвиг подольских курсантов"), создан монумент с вечным огнем, снят документальный фильм "Последний резерв ставки", написаны стихи и песни. Во многих городах есть улицы "Подольских курсантов". Это как раз то место, бывшее Варшавское шоссе, прямая дорога для танков на Москву.
Повесть "Двенадцать дней одного года":
Фильм "Последний резерв ставки":
Но попробуем по порядку.
Всего перед Москвой были построены две линии укреплений. Вяземская линия
укреплений - эшелонированные укрепления в 3 ряда от Брянска через Ельню
и Вязьму до Осташково и Можайская линия укреплений - от Тулы, через
Калугу, Ильинское, Бородино, Ярополец. На карте они хорошо показаны:
Постановление о создании Можайской линии обороны было принято уже 16 июля 1941 года. Работы планировали закончить к 25 ноября.
Операция "Тайфун", названная немцами "главной битвой года", началась 30 сентября 1941-го переходом в наступление Второй танковой группы генерала Гейнца Гудериана. В первых числа октября 1941 (почти сразу) они захватили в котел под Вязьмой значительные силы, также было захвачено Варшавское шоссе (дорога через Юхнов-Ильинское-Малоярославец). На столицу по шоссе двигался 57-й моторизованный корпус в составе 200 танков и 20 тысяч пехоты на машинах в сопровождении авиации и артиллерии.
Вот что пишет об этом маршал Жуков:
В районе Ильинского успели построить порядка 30 артиллерийских и пехотных дотов (всего по линии МаУР - Малоярославецкого УкрепРайона было построено около 100 дотов, однако большая часть была сосредоточена для обороны дорог, как в Ильинском). Линия обороны проходила по восточному берегу р. Выпрейки (которая делит Ильинское пополам). Проходила через место современного музея "Ильинские рубежи", дальше шла через современное кладбище, где тоже есть дот (мы проезжаем справа от него, по дороге к мосту через Лужу. Кстати - наблюдательный пункт и пехотный дот хорошо видны справа от дороги. Далее линия обороны уходила от современного моста направо по берегу Лужи и тянулась достаточно далеко (в Можайский район за Бородино).
Были вырыты противотанковые рвы, окопы, ходы сообщений. Доты были залиты, но недоделаны (не были установлены металлические части - двери, окантовки бойниц и т.д.), повторюсь - все планировали закончить к 25 ноября, а было начало октября.Местные жители роют противотанковый ров и схема укреплений:
Из описания событий:
С началом войны в училища были посланы резервисты и студенты-комсомольцы разных вузов. Программа 3-х лет обучения была переформирована в шестимесячную. Многие из курсантов успели проучиться только сентябрь. Начальник артиллерийского училища И.О Стрельбицкий. в своих воспоминаниях писал: "Было среди них немало таких, кто еще ни разу не брился, не работал, никуда не ездил без папы и мамы...".
Вот стихи одного из выживших подольских курсантов:
С киноэкрана и с телеэкрана Вот уже пятый десяток лет Смотрят ребята, ушедшие рано, Друзья, замены которым нет. Десятиклассники. Огненный выпуск. Фото в июне на школьном дворе. Челки, косички, рубашки навыпуск. Мир нараспашку... и бой в октябре.
5-го октября вечером был объявлен сбор по тревоге. Подготовка (боеприпасы, еда, подготовка техники) заняла мало времени. Курсанты артиллеристы шли со своей техников. Из-за жестокой нехватки использовались восстановленные учебные орудия и даже безоткатные музейные пушки времен русско-турецкой войны(!). На предприятиях были реквизированы машины и уже вечером 6-го передовой усиленный отряд курсантов был под Юхновым. Однако курсанты не успели, немцы уже заняли Юхнов, оборону на восточном берегу Угры держал срочно переброшенный батальон десантников (400 человек) и остатки танковой бригады (2 танка).
Исчерпав боеприпасы, оставшись практически без орудий передовой отряд курсантов и оставшиеся в живых десантники (около 40 человек) отступили к Ильинским рубежам.
Вот схема обороны вокруг Ильинского:
Дойдя до Ильинского немцы опять надолго остановились. Несмотря на подавляющий численный и технический перевес, поддержку артиллерии и авиации они не смогли с ходу взять восточный берег у с. Ильинское.
Каждый день начинался с мощного обстрела + атак авиации. Уже 12 октября склоны перед дотами были полностью перепаханы взрывами. Авиация частично разрушила противотанковые рвы и они стали проходимы для танков.
Также 13 октября 15 немецким танкам и нескольким бронемашинам удалось прорваться с южной части обороны курсантов, и зайти по Варшавскому шоссе в тыл со стороны Кудиново. Причем для маскировки колонна шла с красными флагами и сначала они были приняты за долго ожидавшееся подкрепление. К счастью до этого времени в Сергеевке удалось сохранить резерв и резерв быстро опознал, что танки немецкие. Орудия были развернуты и буквально за 7-8 минут колонна была разгромлена.
Фотография орудийной позиции у Сергеевки, сделанная немцами,
видны сгоревшие танки на шоссе: 
Однако скоро и резерв был введен в бой. Сильнее всего мешало отсутствие техники и боеприпасов. Пушек не хватало. Учиться метко стрелять приходилось на ходу. Гранат не хватало, вместо них использовали бутылки с зажигательной смесью (бутылки КС). Нередко против танков оставались только ружья.
С каждым днем ситуация ухудшалась.
Когда я в свое время где-то три года назад осматривал доты - было странно, что не видно характерных следов пуль, каких много было на заброшенных укреплениях в районе Севастополя. Все оказалось просто. По ним стреляли в основном из танковых пушек.
Разрушенные доты линии обороны:
Из боевого донесения от 16.10.41 г.:
И при этом курсанты продолжали держаться и воспользоваться дорогой для переброски войск, горючего и боеприпасов на Малоярославец было нельзя.
Немецкая схема атаки: 
Немцы были задержаны на 2 недели, которых хватило для формирования сплошной линии обороны на участках второй линии Можайского укрепрайона - по реке Наре. Было уничтожено порядка 100 танков и 5000 солдат и офицеров (изрядная часть наступавшего моторизованного корпуса).
Несмотря на сдачу линии укреплений операция "Тайфун" уже захлебнулась. Начались дожди, стали резко портиться сельские дороги, а шоссе стало гораздо проще защищать. Применять танки - основное преимущество Гудериана стало затруднительно (немецкие танки имели узкие гусеницы, и были рассчитаны на европейский климат). Наконец не было зимнего обмундирования для всей армии, находящейся в России.
Оставшиеся в живых курсанты (выжил примерно один из десяти) были отправлены доучиваться в Иваново. Погибшие были похоронены частью в декабре, а частью весной и летом 1942, когда опознать их уже было невозможно. Большинство из них по документам так и остались пропавшими без вести.
К концу октября 1941 немцы полностью заняли Калужскую область. Полностью освобождена она была только через 2 года, при этом наступлении только в Калужской области погибло больше 240 тысяч бойцов и офицеров.
Почему так было - отдельная история.
После боев: 
Американские школьники уверены, что немцев и японцев победили американцы, а самым кровавым сражением был Перл-Харбор. Ниже текст, написанный девушкой, жившей неподалеку от мест сражений (текст написан совсем недавно):
|
Я не помню, были ли у нас демонстрации 1-го мая и 7-го ноября и ходил ли кто-нибудь на них, но на 9-е собирался весь поселок. Ветераны надевали свои медали, дети читали какие-то стихи, местная самодеятельность пела песни. Потом желающие садились в автобус и ехали к другому памятнику, в лесу. Он близко, туда и пешком можно, мы там грибы собираем. Подольские курсанты там лежат, слышали, наверное. И - окопы, окопы... Поселок наш в 150-ти км. от Москвы, оккупации не было, но были тяжелые бои. Курсанты тоже воевали. А вот еще, чуть не забыла. На поле прямо перед нашим пятиэтажным домом был дзот. Бетонный. Может, и сейчас есть. Мы лазили туда однажды, но почему-то нам там не игралось. В старших классах мы ходили в поход на Ильинские рубежи. Это 140 от Москвы, совсем близко. В нашем школьном музее лежали пробитые каски, и их можно было трогать руками. Когда я прошлым летом была у родителей, и мы ходили в лес, видели на деревьях обтянутые полиэтиленом картонные таблички. "Захоронение"... Количество человек, название поискового отряда... Следопыты все еще находят могилы. Мне не нужно ничего рассказывать про то, кто победил в Великой отечественной, на этих табличках все написано. А еще... Еще мой отец очень похож на актера, который играл Васкова в "А зори здесь тихие". Когда я смотрю этот фильм, или слышу упоминание Василия Теркина, я почему-то все время думаю, что это - про него и таких, как он. Да, он, к счастью, войну не застал, но если бы... Они также рыли бы окопы, мотали портянки. Искали бы, где разжиться махоркой и спиртом, травили бы веселые байки и скабрезные анекдоты. И поднимались бы в атаку. Может быть, с матом. Может быть, зная, что лягут. Просто потому что - Родина. Мне, как и Ромму, не очень нравятся нынешние подростки. Да, я что-то такое слышала про то, что шеи у них свернуты от постоянного глазения на "запад", и что ни патриотизма, ни... ничего, вобщем, святого. Но почему-то я верю, что если вдруг... Нет, я не верю, я знаю. Они тоже будут подниматься. И стоять. И насмерть. Даже если будут при этом материться по-английски. Я не знаю, почему. Может быть, гены. Может - национальный характер. А может, просто потому что - Родина. |
В самые драматические октябрьские дни 1941 года, когда немцы угрожали Москве, курсанты подольских военных училищ сделали все от них зависящее, чтобы остановить врага. Об этом подвиге рассказывает Военно-исторический музей «Ильинские рубежи», находящийся под Малоярославцем.
Мемориальный комплекс в селе Ильинском
Посещение небольшого музея в селе Ильинском Малоярославецкого района Калужской области никого не оставит равнодушным. Его экспонаты берут за живое – будь то обугленная петлица или письмо, написанное смелой рукой бойца, жизнь которого, едва начавшись, оборвалась осенью 1941-го. Спустившись в дот, вздутый изнутри разорвавшимся снарядом, невозможно спокойно и безучастно читать надписи, оставленные на его бетонных стенах юными защитниками Москвы…
Музей состоит всего из одного зала, но и этого вполне достаточно, чтобы каждый посетитель почувствовал себя прикоснувшимся к событиям тех лет и в подвиге подольских курсантов увидел не только один из эпизодов военной хроники, но и часть своей очень личной истории.
Линия обороны
В первые дни октября 1941 года немецко-фашистские войска начали продвижение к Малоярославцу. Место стратегически важное: именно на этом участке подготовка советской линии обороны не была завершена и именно эту брешь гитлеровцы рассчитывали использовать для броска к столице. Не встречая никакого сопротивления, вражеская моторизованная колонна, растянувшаяся на 25 км, полным ходом двигалась по Варшавскому шоссе, соединявшему Рославль и Малоярославец, – по кратчайшей для немцев дороге на Москву.
Курсанты верили, что рано или поздно вернутся в училище сдавать экзамены
План вермахта был донельзя простым: до наступления зимы нанести советским войскам сокрушительное поражение, завершив кампанию взятием столицы СССР. Обстоятельства этому способствовали, поскольку сооружение Можайской линии обороны так и не было закончено в срок, только что отстроенные долговременные огневые точки (доты) оставались незамаскированными, оружия у наших бойцов катастрофически не хватало, а самое главное – не было частей, которые могли бы занять эти наскоро подготовленные оборонительные рубежи.
Линия фронта постоянно колебалась, да так, что не всегда удавалось точно зафиксировать, где она проходит. Советские войска на западном направлении отчаянно сопротивлялись, но тем не менее отступали. Немцы уже завершали окружение основной группировки Красной армии, защищавшей Москву в районе Вязьмы и Брянска. Ситуация требовала срочных мер, и было принято единственно возможное решение: перебросить на Ильинский боевой участок тех, кто остался под рукой, – курсантов подольских пехотного и артиллерийского училищ.
Нелегко было принять такое решение – пожертвовать курсантами, да еще в условиях очевидной нехватки командного состава младшего звена. Однако положение было отчаянным…
История Подольских училищ
Подольское артиллерийское училище было создано в 1938 году, а Подольское пехотное и вовсе перед самой войной, в 1940-м. В общей сложности здесь числилось около 3,5 тыс. курсантов. Под руководством полковника Ивана Стрельбицкого (с 5 сентября 1941 года) и генерал-майора Василия Смирнова, обладавших большим боевым опытом, в этих училищах по ускоренной программе готовили командиров взводов. С началом войны вместо трех лет обучение стало длиться всего лишь шесть месяцев. А в октябре 1941-го и этот срок оказался непозволительной роскошью…
Об Ильинском рубеже
Ильинский рубеж уникален как по кучности расположения оборонительных сооружений, так и по разнообразию их типов. На данный момент усилиями поисковиков-добровольцев зарегистрировано 92 фортификационных сооружения. Среди них и доты тяжелого типа для оружия различного калибра, и легкие бетонные колпаки, призванные защитить пулеметчиков.
Учебники и тетрадки
На Ильинские рубежи был брошен фактически последний резерв Ставки – спешно сформированный сводный отряд из юношей 15–17 лет, не прошедших полного курса обучения.
5 октября 1941 года после объявления в училище тревоги и отмены занятий 2 тыс. курсантов-артиллеристов и 1,5 тыс. курсантов-пехотинцев отправили в район Малоярославца. Задачу перед ними поставили простую и практически невыполнимую: преградить путь немцам и продержаться до прибытия резервов хотя бы несколько дней. Иными словами, любой ценой задержать врага…
Собирались они недолго и брали с собой немного. Поскольку все боеспособное оружие увезли на фронт гораздо раньше, пришлось приводить в боевую готовность учебные образцы, которые в сражении могли в любой момент отказать. Брали даже музейные экспонаты – пулеметы Гочкиса, бесполезные дореволюционные пушки, подобрать снаряды к которым было невозможно. Помимо оружия эти совсем еще зеленые мальчишки, многие из которых успели отучиться всего лишь месяц, захватили с собой самое главное богатство курсанта – учебники и тетради. Значит, верили, что рано или поздно вернутся сдавать экзамены. И что в дотах будет время к ним подготовиться…
Сохранившиеся со времен войны доты стали частью мемориального комплекса «Ильинские рубежи»
Начальник Подольского артиллерийского училища полковник Иван Стрельбицкий , начавший войну 22 июня 1941 года и к октябрю уже успевший получить свой первый орден Красного Знамени, после войны писал в воспоминаниях: «Было среди них немало таких, кто еще ни разу не брился, не работал, никуда не ездил без папы и мамы».
Курсанты, принимая присягу, поклялись до последней капли крови защищать Родину – и слово свое сдержали. Оставшиеся в живых участники тех боев рассказывали, какой восторг и душевный подъем они испытывали, когда отступали немцы, не ожидавшие такого яростного отпора. А в воспоминаниях немецких солдат встречаются фразы, свидетельствующие о том, что им и в голову не приходило, что против них сражались 3 тыс. мальчишек.
Еще необученные, плохо вооруженные, эти юнцы рвались в бой, страдая от мысли, что без них закончится война. Стрельбицкий писал: «Они шли в атаку так, словно всю предыдущую жизнь ждали именно этого момента. Это был их праздник, их торжество. Они мчались стремительные – не остановишь ничем! – без страха, без оглядки. Пусть их было немного, но это была буря, ураган, способный смести со своего пути все… Я думаю, до тех пор гитлеровцы ничего подобного еще не видели. Атака на деревушку Красный Столб их ошеломила. Побросав оружие, ранцы, они стремглав бежали по всему участку, бросались в Угру и, выбравшись на свой берег, мчались дальше, к Юхнову».
Укрепление лейтенанта Алешкина
Особый ужас внушал немцам казавшийся неуязвимым Алешкинский дот. Огневая точка, умело замаскированная под сруб сарая, находилась на одной линии с жилыми домами. Вместе с курсантским расчетом в доте расположился лейтенант Афанасий Алешкин , командовавший 4-й батареей Подольского артиллерийского училища; рядом были отрыты два орудийных окопа. Из этих окопов велся обстрел вражеских танков, двигавшихся по Варшавскому шоссе. И в них же гарнизон прятался во время обстрелов, вновь перетаскивая орудие в дот в моменты затишья.
Подольские курсанты должны были преградить путь немцам и продержаться до прибытия резервов хотя бы несколько дней
По словам очевидцев, немцы долго не могли определить, откуда ведется огонь, а когда вследствие более или менее точных попаданий снарядов оголились бетонные бока сооружения, в него стали стрелять буквально в упор, с 50 метров. Немудрено поэтому, что вновь и вновь оживавшее укрепление ввергало гитлеровцев в состояние, близкое к шоку…
Впрочем, все понимали: силы неравны. Немцам никак не удавалось взять дот с фронта, и в конце концов они атаковали его с тыла, забросав гранатами через амбразуру. Тела погибших курсантов и их командира обнаружили только в 1973 году, во время строительства частного дома неподалеку от дота. На истлевшей одежде курсантов сохранились петлицы Подольского артиллерийского училища…
Сегодня на Алешкинском доте висит мемориальная доска с перечнем погибших, а рядом расположен памятник с выбитыми на нем именами всех бойцов 4-й батареи, которой командовал лейтенант Афанасий Алешкин.
Вечный огонь
Сохранившиеся доты стали частью мемориального комплекса. Каждый год музей проводит своеобразную «Зарницу» для школьников, и при этом используется карта с размеченными на ней фортификационными сооружениями. Детей привозят сюда на экскурсии из самых разных уголков страны. Для них готовят задания, им рассказывают об истории этого места, о погибших здесь курсантах. И каждый раз это вызывает у ребят душевный отклик. Директор музея Елена Воронкина называет работу со школьниками одной из основных, самых важных задач. «Необходимо, чтобы ребенок не просто прослушал историю об одном из эпизодов войны, а почувствовал сопричастность с тем, что происходило на этой земле», – говорит она.
Экспонаты музея рассказывают о судьбе и подвиге курсантов подольских артиллерийского и пехотного училищ
Кстати, сам музей появился благодаря энтузиазму школьников – «красных следопытов», как в советское время называли тех, кто занимался военно-поисковой работой.
Совершая походы по Ильинскому оборонительному рубежу, ребята из местной школы загорелись идеей создать в ее стенах музей, рассказывающий о судьбах героев, которые защищали их родную землю. Работали они под чутким руководством учителей истории – Михаила Максимовича Карпова и Анны Макаровны Кузьмичевой . Экспонаты собирали сами, отыскивая в окрестностях села искореженное в боях оружие, каски с пулевыми отверстиями, личные вещи бойцов. Дети переписывались и встречались с уцелевшими участниками этих сражений, записывали их воспоминания, собирали фотографии.
Благодаря усилиям школьников по всей стране были опрошены более 60 живых свидетелей тех драматических событий – участников боев и местных жителей. В итоге накопился материал, который впоследствии и лег в основу музейной коллекции. И в 1966 году в обычной средней школе села Ильинского был открыт небольшой музей – первый из посвященных подвигу подольских курсантов.
В том же году в журнале «Юность» вышел очерк Ивана Стрельбицкого «Двенадцать дней одного года» – рассказ о беспримерном подвиге комсомольцев-курсантов в битве под Москвой. Благодаря этой публикации об их подвиге узнала вся страна. Именно Стрельбицкий выдвинул идею создания мемориального комплекса на месте боев. В 1975 году, к 30-летию Победы, завершение строительства комплекса ознаменовалось открытием памятника подольским курсантам на кургане Славы и зажжением Вечного огня возле него.
В 2014 году село Ильинское было удостоено почетного звания «Рубеж воинской доблести». Это звание, считает Елена Воронкина, ко многому обязывает: «Очень хочется, чтобы наш комплекс стал настоящим центром патриотического воспитания, ведь это так важно – донести историю этих детей до наших детей и внуков».
Дети… Командование рассчитывало, что они продержатся против немцев хотя бы дней пять. А они продержались там, на Ильинском рубеже, целых 12 дней, уничтожив при этом около 5 тыс. гитлеровцев.
Погибли почти три четверти прибывших из Подольска курсантов – более 2,5 тыс. человек. Очевидцы вспоминали, что после боев самое страшное зрелище – это тела погибших ребят, а вокруг них разлетевшиеся тетрадные листки и те самые учебники, которые были так нужны им для подготовки к экзаменам…
25 октября 1941 года уцелевшие в жестоких боях курсанты пешком отправились в Иваново, чтобы продолжить обучение, после которого их ждало возвращение на фронт.
Варвара Забелина
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ «ИЛЬИНСКИЕ РУБЕЖИ»
Адрес: Калужская область, Малоярославецкий район, село Ильинское
Режим работы: с 10:00 до 17:00, понедельник – выходной, последняя пятница месяца – санитарный день