Методы ведения гибридной войны. Гибридная война как новый тип войны будущего. В отношении термина «ведение гибридной войны»

Безусловно, большинство взрослых людей, понимают, что означает слово «война», здесь нет необходимости что-либо объяснять. Однако совсем недавно на слуху появился новый синтезированный термин «гибридная война», предикат (определитель) которого значительно переосмысливает привычное понятие войны. Концепция целостности данного понятия является предметом для размышления военных деятелей, политологов, аналитиков.

Давайте разберем, что такое гибридная война, как появилось данное словосочетание, какой смысл и содержание заложены в него и в чем его актуальность. Используем при этом здравый смысл, мировой опыт и размышления уважаемых деятелей российской науки.

Гибридная война, понятие

Как известно военная стратегия включает следующие виды войн: малые войны, обычные войны, региональные войны. Но все данные разновидности относятся к явлениям, когда вооруженные силы одной стороны противостоят вооруженным силам второй стороны.

В таких войнах используются биологические, ядерные, химические и разные, не являющиеся традиционными типы оружия, но, как правило, в классических военных столкновениях используется стандартное оружие или, как называют его на Западе, «летальное вооружение», которое в первую очередь предназначено для гибели солдат и истребления военных сил страны.

Существует также термин «симметричная война», явление, означающее войну вооруженных сил, ведущих агрессивную политику с различными потенциальными противниками, которые впоследствии становятся реальными. Наглядный пример - афганская война, которую вел Советский Союз, и афганская война, до сих пор происходящая в стране.

Можно прийти к выводу, рассматривая понятие гибридная война, что это разновидность войны, объединяющей обширный диапазон воздействий, производимый противником с применением как военных, так и иррегулярных формирований, в которых также принимают участие гражданские компоненты. В трудах военных экспертов попадается близкий к данному термин «война управляемого хаоса».

Широкое распространение сегодня также получает термин «гибридные угрозы», определяющий угрозы, исходящие от противника, способного в одно и то же время применять традиционные и нетрадиционные инструменты в целях, необходимых для достижения.

Гибридная война: что это такое?

Традиционное понимание, что такое классическая война, сформировано в нашем гражданском сознании воспитанием и образованием, всегда имевшим патриотическую и историческую направленность. Мы представляем войну, как процесс противоборства двух сторон, находящихся по разные стороны фронта. Враг вторгается на нашу землю, мы отвоевываем ее назад и продолжаем жить дальше.

Однако в настоящее время появляются и реализуются новые виды войны как вооруженного противостояния стран. Что означает гибридная противостояние, возникше как следствие технологического развития, технического роста уровня оборонительных инструментов, наступательных вооружений, иными словами, технологий противоборства.

При этом значительно изменяются сами цели для поражения. Ими выступают уже не лишение жизни солдат и разрушение материальных объектов. Здесь важнейшими целями является воздействие на массовое сознание общества, экспертные суждения лиц, ответственных за принятие важных государственных решений, включая конгрессменов, министров, депутатов, президентов, когда происходит внушение им определенных теорий, привитие ценностных позиций, которые мотивируют совершать определенные действия. Такое противоборство тоже является государственным.

Что значит гибридная война? Это значит, что также возникает вооруженное противостояние, просто в качестве оружия, помимо традиционного, выступают еще и специальные технологии, информационные, технические и глобальные сетевые устройства.

Первоисточник понятия

Мы знаем, что слово «гибрид» означает некоторый вновь произведенный продукт, возникающий, как итог скрещивания разных видов данного продукта. Таким образом, гибридная война может не иметь очевидные черты вооруженного конфликта, но все же представляет собой не что иное, как войну.

Изначально термин «гибридная форма», «гибрид» использовались по отношению к политическим организациям. То есть имелось в виду, что организации, не относятся к числу политических, отвечают при этом за осуществление именно политических функций.

К примеру, в литературе встречается ссылка на организованные группы болельщиков футбольного клуба «Милан», основанного Берлускони. С одной стороны они представляли собой всего лишь интересы болельщиков «Милана», с другой - активно поддерживали политическую деятельность Берлускони, являлись мощной силой для решения его политических задач.

Отметим, что и в СССР был подобный формат организации, образовавшейся во времена перестройки, представляющий себя в начале своей деятельности, как оппозиционное экологическое движение. На первый взгляд оно было направлено на поддержание и защиту окружающей среды, но со временем проявило свою политическую подоплеку, направленную на дестабилизацию общественной обстановки в стране.

Сложно определить, когда произошла первая гибридная война, и вообще, существовал ли подобный факт ранее в истории. Ясно одно, что определенному кругу лиц выгодно применение данной формулировки в современной жизни.

Интерпретация может быть разной

Распространение и учащенное использование понятия «гибридная война» весьма закономерное явление. Важно заметить, что первоначально, когда данный термин только начинал входить в оборот, он абсолютно не применялся относительно России, и его содержание представлялось совершенно другим. Тогда, применяя это понятие, подразумевали, что оно означает соединение классической войны с элементами терроризма, партизанской и кибервойн, то есть совершенно различных компонентов. В частности, ссылались на деятельность «Хэзболлы», осуществляемой в ходе Ливанской войны и прочих Она не участвовала активно в войне, но использовала повстанцев, партизан и так далее.

Если заглянуть в далекое прошлое, то можно обнаружить много которые описывают подобные явления, к примеру, так называемая «скифская война». Поэтому не стоит относить явление гибридной войны к категории принципиально новых по своему характеру и течению. Однако нынешняя его интерпретация значительно отличается от ранее существовавшей.

Новое понимание вопроса, война, было рождено заинтересованными лицами в отношении России в связи с событиями 2014 года, произошедшими на Украине. В прессе появилось несколько статей о том, что Россия проводит гибридные войны во всем мире. Обращаясь к информации, опубликованной агентством «Russia Today», можно обнаружить, что наша страна якобы представляется обществу глобальным агрессором, использующим средства пропаганды, киберприемы и многое другое, становясь угрозой планетарного масштаба для сохранения миропорядка. Таким вот «волшебным» образом все военные события, происходящие в мире, можно подписать под гибридные войны России, что сделает ее удобной и оправданной мишенью для всех недоброжелателей.

Обратим взор на Запад

Итак, рассмотрим систему взглядов относительно гибридных войн за рубежом. Не секрет, что имеются официальные инструкции, содержащие описание стратегии и действий военного командования в ситуациях, подобных гибридной войне. К примеру, «белая книга» командиров спецопераций сухопутных войск Соединенных Штатов Америки, находящаяся в свободном доступе для пользователей «глобальной сети», под названием «Противодействие нетрадиционной войне». Она содержит отдельную концепцию с символическим названием «Победить в сложном мире».

В ней в таком ракурсе рассматривается гибридная война, что это война, в которой реальные военные шаги подразумевают в первую очередь неявные, тайные, однако типичные военные действия, в процессе осуществления которых враждебная сторона нападает на регулярную армию и (или) на государственные структуры противника. Атака происходит за счет сепаратистов и местных мятежников, которые поддерживаются финансами и оружием из-за рубежа и определенными внутренними структурами: организованной преступностью, псевдорелигиозными и националистическими организациями, олигархами.

В этих же документах Америки и НАТО содержится указание, что основополагающую роль для успешного противостояния в ходе гибридных войн играют вооруженные силы дружественных стран, которые на средних и заключительных этапах ведения подобных войн следует объединять под эгидой США наряду с объединением их разведок и правительств. Все это должно происходить в рамках «всеобъемлющей межправительственной, межведомственной и международной стратегии».

Воплощение в реальность

Изучая США, можно сделать вывод, что при возникновении гибридных войн к конфликту двух стран подключаются одновременно еще и другие государства. Их действия состоят «в оказании всестороннего содействия повстанцам при вербовке сторонников, их тыловой и оперативной поддержке, подготовке, оказании воздействия на социальную сферу и экономику, координацию дипломатических действий и проведение некоторых силовых операций». Нетрудно заметить, что все эти события, без какого-либо исключения, происходят сегодня на Украине под нескрываемым руководством США. При этом принято делать ссылку, что война Путина против суверенитета Украины.

Можно сделать вывод, что Запад прекрасно знает схему разжигания гибридных войн, да и сам этот термин пришел к нам именно оттуда. Первые пробы проводились в Сирии, в Ираке и на Украине. Теперь политические утверждения Запада приписывают России гибридную войну с Украиной. Они приводят массу собственных объективных доводов, которые подходят под их определение того, что такое гибридная война. Заметим, что подобное поведение Америка уже демонстрировала миру 30 лет назад, когда в Афганистане находился контингент Советского Союза. Более мягкая и промежуточная форма гибридных войн - это уже хорошо известные миру, так называемые «цветные» революции.

Суть происходящего

Из всего вышесказанного можно понять, что возникновение словосочетания «гибридная война» имеет достаточную предысторию, заключающуюся в совершенствовании способов и разновидностей противоборства государств. Это понятие отражает имеющиеся в наличии реалии применения инструментов борьбы и последних достижений в сфере соперничества стран.

Чтобы ясно понять, что такое гибридная война, дадим этому термину следующее определение. Это вид военного противоборства отдельных государств, которое вовлекает в вооруженный конфликт, кроме или вместо регулярной армии, спецмиссии и спецслужбы, партизанские и наемные силы, террористические атаки, протестные массовые беспорядки. При этом основной целью чаще всего является не оккупация и присвоение территории, а перемена политического режима или устоев государственной политики в стране, подвергаемой атаке.

Смысл заключительной части определения в том, что традиционные цели войны, такие как захват материальных ценностей, природных ресурсов, территорий, казны, золота и так далее, не канули в лету. Просто агрессивная захватническая вооруженная борьба приобрела другие очертания, и ее цели достигаются теперь иначе. Тактика гибридной войны приводит к тому, чтобы довести политический режим атакуемого государства до состояния десуверенизированного, марионеточного, легкоуправляемого агрессивно напавшей страной, и тогда все решения будут приниматься в ее пользу.

Холодная война с СССР

Нетрудно заметить, что положение России в мировом балансе оставляет желать лучшего. Коэффициент потребительства в нашем государстве намного меньше единицы. Иными словами, мы в разы больше продукции производим и отдаем в пользу мирового сообщества, чем потребляем в самой России.

В холодной войне также прослеживается некая концепция гибридной войны. Ее итог продемонстрировал, что ведение «горячей» войны вовсе не обязательно для достижения целей, которые, к примеру, ставил еще Адольф Гитлер. Ему так и не удалось добиться своего, в отличие от Запада. Таким образом, определенно существует явное сходство классической и гибридной войны. Общая цель всех этих межгосударственных конфликтов - завладеть благами страны-противника, победить его и сделать управляемым.

Что мы наблюдаем сегодня?

В настоящее время происходит все то, что происходило многие годы российской истории. Если перефразировать русского классика Аксакова И. С., то можно сказать, что, если поднимается вопрос о властолюбии и желании России начать войну, то нужно понимать: какая-то из западных или западно-европейских стран готовится бессовестно захватить чью-либо чужую землю.

Сегодня очевидно, что термин «гибридная война» используется против нашей страны. Очевидно также, что данный термин был введен в употребление и окружен всеобщим вниманием для того, чтобы выставить Россию, как агрессора, разжигающего войну. Однако под прикрытием всего этого «политического тумана» происходят совершенно аналогичные действия со стороны западных стран. Может показаться, что ни американцы, ни англичане не участвуют в войне, но на территории Украины неустанно присутствуют военные инструкторы, различные «частные» армии и т.п. Они как бы не воюют, однако в войне принимают непосредственное участие.

На фоне нынешних событий становится актуальным говорить, что западными государствами запланирована и входит в свою начальную стадию гибридная война против России. Происходит всестороннее давление на наше государство, неявное вовлечение в агрессивное целенаправленное воздействие на экономическое и социальное равновесие.

Сопротивление западной провокации

Достаточно легко понять, какими способами готовится гибридная война НАТО против России. Вникнув в суть данного термина, мы можем наблюдать подготовительные работы повсеместно. Проводятся тренинги, апробации, копятся ресурсы, внутри нашей страны выращиваются соответствующие инфраструктуры.

Подводя итог, можно сделать вывод, что гибридная война является современной эволюционировавшей формой войны. Перечень новейших форм войны, надиктованных Западом, можно также дополнить кибервойной, сетевой, информационной, когнитивной войной, войной на 1-ой фазе в Ираке, дистантной войной, развернувшейся в Югославии.

Но вот что удивительно и поразительно. Если мы прочитаем совершенно свежие государственные документы, разработанные и принятые уже в 2014 году нашим правительством, то ни в «Стратегии национальной безопасности РФ», ни в «Военной доктрине РФ», ни в «Концепции внешней политики РФ» мы не найдем ни одного употребления или расшифровки понятий всех этих войн, в том числе гибридной. Что здесь можно сказать? Остается только подтвердить свои соображения об истоках подобных терминов и целях их использования.

Конечно, гибридная война с недавних пор стала реальностью, четко и уверенно обозначившей свои контуры, мощь влияния и эффективность которой, значительно превышают те же характеристики войны в традиционном понимании. Начальник Генштаба Вооруженных сил РФ генерал армии Герасимов, говоря о гибридной войне, считает ее превосходящей любые военные средства, используемые в процессе реальных военных действий. Поэтому приоритетным направлением в деле укрепления гражданской сознательности является понимание методов и способов ее ведения. Сегодня каждый из нас должен встать на защиту собственного будущего, делать все возможное для сохранения нашей страны, как целостного, суверенного государства, правильно расценивать и спокойно реагировать на все провокации, идущие с Запада.

Важно объективно воспринимать сложившуюся ситуацию, рассматривать любое социальное и экономическое явление в первую очередь с позиции гражданина России, которому небезразлична судьба его великой Родины.

Действительно резкое и жёсткое обострение отношений между Россией и коллективным Западом порождает огромное количество вопросов – это уже война или ещё остались какие-то возможности и шансы, чтобы избежать горячего конфликта?

Западные политики уже несколько лет говорят о развязанной Россией гибридной войне. При этом утверждается, что гибридную войну придумали именно коварные русские, которые, в связи со своей врождённой агрессивностью и присущим азиатам коварством, изобретают и реализуют планы покорения миролюбивого и полного демократических ценностей Запада.

Давайте, для начала, попробуем разобраться, когда и откуда появился термин «гибридная война». Википедия утверждает, что человечество уже много веков ведёт гибридные войны и первым примером такой войны можно считать войну Пелопонесскую. Однако, Википедия, как это иногда случается, врёт.

Впервые термин «гибридная война» появился в американских и военных документах в начале XXI века. Примерно в это же время (2005 – 2009 годы) появились труды западных экспертов и аналитиков о методах и приёмах ведения гибридной войны. В России о гибридной войне начали серьёзно писать (анализ, изучение опыта, прогнозы и т.д.) после 2015 года. Это факты.

Что же такое, если коротко, гибридная война?

Гибридная война – это однозначно вид враждебных действий, при котором нападающая сторона маскирует свою агрессию: условно скрытые операции спецслужб и сил специального назначения, кибератаки, достаточно открытая поддержка оппозиции и повстанцев на территории противника с последующим, на последнем этапе, привлечением собственных вооружённых сил.

Нападающая сторона осуществляет стратегическое руководство агрессией, при этом всячески отрицая свою вовлеченность в конфликт и не называя себя открыто стороной конфликта.

Цель гибридной войны – подчинение определённой территории. На начальном этапе проводится агрессия информационная, затем дипломатическая и экономическая.

Специфическая особенность гибридной войны: до момента фактического подчинения территории обыватель не осознаёт реальности угрозы, не имеет возможности определить истинный источник угрозы и масштаб этой угрозы. Как следствие, общество в целом не понимает, как этой угрозе противостоять.

Так выглядит, очень коротко, разработанная на Западе теория ведения гибридной войны.

Ещё одна забавная, приписываемая исключительно России, концепция – это А2/АD (anti-access and areadenial). Русские создают некие пространственные области в которые, за счёт концентрации в этих областях комплекса вооружений, запрещается доступ любопытным и миролюбивым вооружённым силам коллективного Запада. Что доказывает агрессивные намерения России.

Давайте сначала рассмотрим концепцию А2/АD. Удивительно, но у «придумавших» эту страшную концепцию русских нет никакого теоретического обоснования концепции, нет упоминания о этом новом феномене и в военных документах. Русские придумали, но русские о этом ничего не знают?

В документах НАТО и военных министерств западных стран в качестве примеров зон А2/АD упоминаются Крым, Калининградская область, районы Североморска и Мурманска, Находки и Владивостока, Петропавловска-Камчатского, некоторые районы российской Арктики, российские военные базы в Сирии. Именно в этих зонах коварные русские сосредотачивают комплексы С-300 и С-400, «Бастионы» и «Искандеры», средства РЭБ.

Исходя из перечня «опасных» районов и размещаемого в них «агрессивного» вооружения, находясь в здравом уме и крепкой памяти, следовало бы говорить о исключительно оборонительной концепции. Это, кажется, нормально, защищать свои военные и военно-морские базы от атаки с моря и с воздуха. Тем более, что Россия уже имеет богатый исторический опыт по обороне Севастополя и того же Петропавловска-Камчатского от любопытных гостей.

Ан нет, Россия готовит агрессию против стран Прибалтики – это утверждение уже не требует каких-либо доказательств и воспринимается на Западе, как аксиома. Следующим объектом агрессии на балтийском направлении будет шведский остров Готланд. Зачем России нужна Прибалтика и шведские острова? Во-первых, русские просто любят на кого-нибудь нападать, по этой причине и создают зону А2/АD в Калининградской области. А во-вторых – Россия через агрессию хочет обеспечить функционирование трубопроводов «Северный поток» и «Северный поток – 2».

Смешно? Россия хочет напасть на страны НАТО и ЕС для того, чтобы продавать газ странам НАТО и ЕС! И этот бред вполне серьёзно обсуждают, и доказывают обоснованность своих утверждений, эксперты с учёными званиями и генералы с огромным количеством звёзд на погонах. Они идиоты? Не без этого. Есть в этой компании и идиоты. Но есть и действительно стратеги, которые преследуют далеко идущие цели.

Справедливости ради следует сказать, что есть на западе учёные и военные, которые как-то пытаются доказать, что в случае с Россией «гибридная война» и «А2/АD» — это очень опасная мистификация. Однако, в настоящее время планы стратегов и разумные голоса реалистов благополучно тонут в весёлом победном пропагандистском мейнстриме. Маркетологи и рекламщики от политики сегодня на верхних ступенях политической пирамиды власти.

После распада СССР на Западе решили, что на правах победителя им можно всё и любая попытка сопротивления прогрессивной либеральной идеологи должна пресекаться жёстко и без оглядки на международное право. И для подавления такого сопротивления была разработана теория гибридной войны – атака противника информационными, дипломатическими и экономическими методами, организация революций и переворотов через собственные спецслужбы, и уже на финальном этапе применение превосходящих, количественно и качественно, вооружённых сил для поддержки демократической оппозиции и свержения очередного бесчеловечного диктатора. Так было в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии и т.д. и т.п.

Почему не начинали агрессию с банального объявления войны? На начальном этапе ещё было желание формальное открыто не нарушать международное право и оставаться в образе светлого рыцаря на стороне добра.

Когда Россия возмутилась игнорированием своих прав и бросила Западу открытый вызов, когда Китай и ещё целый ряд азиатских стран робко, но твёрдо заявили о своих правах – у западной элиты свернуло от такой «наглости» крышу. А тут ещё выяснилось, что почивая на лаврах, западная элита, под лозунги прогрессивного глобализма, умудрилась деиндустриализировать свои страны и частично их разоружить. Во всяком случае, в настоящий момент военной силой невозможно гарантированно привести к покорности Россию и прочих коварных азиатов.

Вот тут и получила наибольшее развитие теория гибридной войны вплоть до появления русских зон А2/АD. Как в России смогли создать районы, куда силы НАТО не смогут прорваться по своему первому желанию? И чем Россия эти районы закрыла? Не ядерным зонтом, а высокотехнологичным оружием. Это больше, чем просто оскорбление. Публично и в грубой форме опровергнут миф про самое лучшее в мире победоносное западное оружие. Есть повод для истерики диванного генерала?

Это агрессия? Безусловно Россия проявила свою агрессивную сущность! А на что покусились россияне? Отобрали территории или экономические рынки, бомбили НАТОвские города? Нет. Россия позволила себе остановить продвижение НАТО на свою территорию, отбила атаку Грузии и даже осмелилась вернуть себе Крым. Теоретически, это чистая защита и самооборона. Нет, это агрессия. Только агрессия эдакая гибридная. Россия, в первую очередь, посягнула на миф о непобедимости и непогрешимости Запада. Поскольку в истории такой агрессии ещё не было, то потребовалось идейное обоснование для своих действий. Так появилась и сформировалась в нынешнем виде теория гибридной войны.

Запад бы с огромным удовольствием начал против России и войну самую обыкновенную. Но тут ещё есть люди в здравом уме, которые предполагают, что такая война для коллективного запада, в настоящий момент, добром не кончится.

С одной стороны есть безусловное физическое количественное превосходство в обычных вооружениях. Но этих сил явно недостаточно для полномасштабной неядерной войны в Европе. Все эти переброски бригад и батальонов к российским границам – это пока больше истерика, чем реальная угроза. Войска из «тыла» переехали к «фронту», а в тылу новые части не формируются. Пока идёт перестановка слагаемых к нашей границе, которая не увеличивает суммы военной силы.

С одной стороны американцами планируется наращивание сил в ВВС, ВМФ и разработка стратегических ракет. С другой стороны, страны НАТО не планируют увеличивать производство танков, а без них на европейском театре воевать будет достаточно хлопотно. Незаметно работ по наземной ПВО, а в этом сегменте у НАТО уже есть проблемы. Особенно учитывая насколько за последние годы вырос ударный потенциал российской армии.

Европейские страны просто верещат о российской военной угрозе, но кроме Польши и прибалтов никто серьёзно армию не переоснащает. В целом можно говорить о том, что Европа к обороне от агрессивных русских совсем не готовится. Странно?

Это гибридная война, в которой никто не ожидает нападения от России, поскольку они уже на нас напали и пока бои идут в пользу Запада.

Сейчас много говорят о новой холодной войне. А это не холодная война, поскольку у прошлой холодной войны были свои правила, были границы, которые, во избежание именно войны, переходить не следовало.

Объявленная России гибридная война ведётся на условиях и по правилам Запада. И в этой войне коллективный запад побеждает. Вы вероятно слышали о разработке в США миниядерных бомб. Американцы совершенно серьёзно предполагают, что если они начнут бомбардировку российских городов такими бомбами, то Россия не ответит ударом стратегическими ракетами и будет придерживаться навязанных правил. Откуда такая уверенность? Но мы же приняли условия и правила гибридной войны?

В Великобритании сейчас заявляют о возможности захвата российских гражданских самолётов, аресте имущества, которое принадлежит государству и т.д. Захват одним государством имущества другого государства, это разве не объявление войны? А наш МИД молчит.

Вы массово высылаете наших дипломатов. Это объявление войны? А мы это расцениваем, как объявление войны.

Может быть, настала пора прекратить всё это безобразие? Заявить, что война – это война и Россия будет на агрессию, в том числе и гибридную, отвечать военными средствами. Хотите играть в термины – это ваша забава, а мы в этом дурдоме не участвуем.

Не хватает смелости вести войну – признайте поражение и давайте обсуждать условия вашей капитуляции. Или прекратите агрессию сейчас, пока это ещё можно прекратить.

А если мы будем участвовать в этом гибридном идиотизме, то реально можем проиграть. Вспомните, что такое гибридная война в соответствии с их теоретическими разработками. Это шаблон, а англо-саксы шаблоны соблюдают.

Имеем возможность проиграть войну не гибридно, а вполне себе реально. Поскольку в соответствии с американской теорией гибридной войны, всё заканчивается прямой военной агрессией против ослабленного противника. Горячая война – это не отдельный акт, а заключительный этап войны гибридной. Тут, напомню, главное слово — война. А в гибридной войне у трусов есть шанс победить даже эпических героев, если у героев мозги не работают.

Нужно уже отказаться от иллюзий и попыток избежать войны любой ценой. Война-то России не только объявлена — она уже идёт полным ходом.

Обсуждение: 4 комментария

не хватает публикаций в доступном большинству медийном пространстве, для мгновенного понимания (например в виде комиксов, блок-схем, или как «бриты» сделали весёлые картинки по Скрипалю, подробное раскрытие не обязательно) хронологии развивающихся взаимоотношений, узловых событий, между Россией и ими. И транслировать всюду. Я уже не говорю про более раннюю историю, тоже необходимо. Историю надо постоянно транслировать, даже «насаждать» по миру, и наши люди, увы, не все её знают. Книги и архивы — это сложно и не интересно для большинства, нужен доступный уровень подачи материалов для мгновенного понимания обществом сути происходящего и произошедшего …

Ответить

1. А стоит ли серьёзно привлекать в политику людей, которые понимают исключительно на уровне комиксов. Может лучше оставить их в песочнице? Грех в своих целях использовать убогих.

   Ответить

Человечество на пороге грандиозных свершений — преобразования личности потребителя в личность человека природо-пользователя; создания систем — генетического здоровья; защиты планеты от природных и социальных катастроф.
“Владельцы заводов, газет и пароходов” , захватившие властные структуры общества и средства массовой информации развязали мировую войну управляемого хаоса. Их цель создание однополярного мира, уничтожение национальных государств и цивилизаций, создание общества, состоящего из людей со стертой исторической памятью, общество олигархов и робокопов.
Знание истории семьи, нации, человечества, истинных принципов общежития, физических законов природы каждым членом общества непреодолимый барьер перед целями олигархии

Ответить

Судя по количеству коментов, никто больше 3-х строк не читает и все это игра разума.А за статью огромное спасибо, давно я таких грамотных людей не встречал.

Ответить

Гибридная война

На закрытой конференции в Германии, прошедшей в начале 2015 года, командующий вооруженными силами США в Европе генерал-лейтенант Бен Ходжс заявил, что Россия через несколько лет будет способна одновременно вести три операции без дополнительной мобилизации. Под операцией он имел в виду текущий конфликт на Украине, так как в блоке НАТО тщательно придерживаются надуманной точки зрения (и активно раскручивают его в западных СМИ), что именно Россия ведет войну с Киевом, отправляя на Донбасс военную технику, специалистов и поддерживая повстанцев средствами. Ходжс заявил, что Россия разработала так называемую «гибридную войну», которую успешно протестировала в Крыму с помощью «маленьких зеленых человечков». И на очереди теперь страны Балтии и Грузия.

Логика выбора этих стран, которые отметил Ходжс, вполне объяснима, так как там многие годы намеренно культивировалась русофобия, но почему именно России приписывается разработка гибридной войны?

Нужно более детально остановиться на данной концепции. В последнее время этот термин часто упоминал генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, а также представители украинской власти – от доморощенных военных «экспертов» до одиозного главы СБУ Валентина Наливайченко. Нужно прояснить, где зародилась эта концепция и что она означает.

Автором данного определения является Фрэнк Г. Хоффман – бывший офицер Морской пехоты США, а ныне научный сотрудник Министерства обороны США. Это крупный теоретик в области вооруженных конфликтов и военно-политической стратегии, к мнению которого прислушиваются проектировщики и лица, принимающие решения в высоких кабинетах Вашингтона и европейских столиц. Наряду с асимметричными конфликтами и неконвенциональной войной, которые также на устах у военных экспертов, концепция гибридных угроз широко используется в документах НАТО и Пентагона.

Итак, о чем она говорит?

Предоставим слово одному из авторов данной теории. Хоффман утверждает, что будущие конфликты будут мультимодальными (то есть будут вестись разными способами) и многовариантными, не вписываясь в рамки простой характеристики по принципу деления на черное и белое. Есть смешанные формы войны, частота которых возрастает. В гибридных войнах противник чаще всего представляет собой уникальную комбинацию угроз. Вместо отдельных соперников с фундаментально различными подходами (традиционными, нестандартными либо террористическими) ожидаются столкновения с конкурентами, которые будут использовать – не исключено, что одновременно, – все формы войны, в том числе и преступное поведение.

По Хоффману, будущие угрозы могут в большей степени быть охарактеризованы как гибридное сочетание традиционных и нерегулярных тактик, децентрализованное планирование и исполнение, участие негосударственных акторов, с использованием одновременно простых и сложных технологий в инновационных направлениях.

Гибридные угрозы включают в себя ряд различных режимов ведения войны, включая стандартное вооружение, нерегулярные тактики и формирования, террористические акты (в том числе насилие и принуждение) и криминальный беспорядок. Гибридные войны также могут быть мультиузловыми – проводимые и государствами, и различными негосударственными акторами. Эти мультимодальные/мультиузловые действия могут проводиться либо различными подразделениями, либо одним и тем же. В таких конфликтах будущие противники (государства; группы, спонсируемые государством или субъекты, которые сами финансируют свою деятельность) будут использовать доступ к современному военному потенциалу, включая зашифрованные командные системы, переносные ракеты класса «земля-воздух» и другие современные смертоносные системы; а также будут содействовать организации затяжных партизанских действий, в которых применяются засады, самодельные взрывные устройства и убийства. Здесь возможно сочетание высокотехнологических возможностей государств, таких как противоспутниковые средства защиты от терроризма и финансовые кибервойны, только, как правило, оперативно и тактически направленные и скоординированные в рамках основных боевых действий для достижения синергетического эффекта в физическом и психологическом измерениях конфликта. Результаты могут быть получены на всех уровнях войны.

Сам Фрэнк Хоффман в статье, вышедшей в июле 2014 года, обвинил Россию в том, что в 2008 году в Грузии были применены методы гибридной войны, и по этой же причине бывший генеральный секретарь НАТО Андерс фон Расмунссен в интервью газете «Нью-Йорк Таймс» в том же месяце заявил о гибридной войне в отношении Украины.

В более ранней работе Хоффман говорит, что «мое собственное определение взято из стратегии национальной обороны и фокусируется на режимах конфликта противника. Это явно исключает "прорывные технологии" и включает в себя "прорывное социальное поведение" или преступность… Многие военные теоретики избегают этого элемента и не хотят иметь дело с чем-то, что наша культура резко отвергает и указывает, что это полномочия правоохранительных органов. Но связь между преступными и террористическими организациями хорошо себя зарекомендовала, а рост нарко-террористических и гнусных транснациональных организаций, использующих контрабанду, наркотики, торговлю людьми, вымогательство и т. д., для подрыва легитимности местного или национального правительства достаточно очевиден. Важность производства мака в Афганистане усиливает эту оценку. Кроме того, растущая проблема банд как формы разрушительной силы внутри Америки и в Мексике предвещает большие проблемы в будущем».

Афганистан и Мексика могут служить примерами такой гибридной войны. В первом случае это некое сочетание местных племен, ветеранов афгано-советской войны (моджахеды), движения «Талибан» и «Аль-Каиды». Обеспечение деятельности за счет производства опиума для финансирования своей деятельности, а также сбора средств со стороны исламистов-салафитов. Методы деятельности – сочетание атак на базы НАТО и транспортные конвои с террористическими актами и убийствами отдельных лиц. При этом ответные действия со стороны США и НАТО (как правило, приводящие к жертвам среди мирного населения) способствуют поддержке боевиков со стороны местного населения. В Мексике нарковойна, в которой с 2006 года погибло более 50 тысяч человек, напрямую связана с внутренней борьбой за сферы влияния между наркокартелями, коррупцией в правоохранительных органах и вмешательством США.

Далее Хоффман определяет гибридную угрозу как: любого противника, который одновременно и адаптивно использует конденсированное сочетание обычных вооружений, нерегулярную тактику, терроризм и преступное поведение в зоне боевых действий для достижения своих политических целей.

По его мнению, существует ряд вопросов, связанных с этим определением. Они включают в себя пять отдельных элементов.

1. Модальность по сравнению со структурой. Должно ли наше внимание определять режимы боевых действий противника или его структуры (комбинации состояний, негосударственные субъекты, иностранные боевики)?

2. Одновременность. Есть ли сила, одновременно использующая четыре различных режима конфликта или продемонстрировавшая способность использовать все четыре режима во время кампании?

3. Слитность. Смешивают ли вооруженные силы различные типы, регулярные и нерегулярные, на театре военных действий или они должны смешивать различные режимы конфликта? Насколько квалифицируется координация и на каком уровне войны?

4. Комплексность. Смешивают ли акторы все четыре режима, или трех из четырех достаточно, чтобы сделать его гибридным?

5. Преступность. Является ли преступность преднамеренным режимом конфликта, или просто источником дохода или поддержки банд и талибов?

Упоминание Хоффманом талибов отсылает нас к событиям в Афганистане и соответствующему опыту, который США там получили (начиная с 1979 года).

В научной монографии «Конфликт в XXI столетии. Появление гибридной войны» (2007) Хоффман пишет, что прототипом для него послужили такие организации, как ХАМАС и «Хизбалла».

Действительно, и другие американские эксперты считают, что ливанская политическая организация «Хизбалла» во время конфликта с Израилем в 2006 году использовала гибридные методы ведения войны, ему также следовали повстанцы в Ираке, организовывая атаки на американские оккупационные силы. «Хизбалла» не является структурой ливанской армии, хотя боевое крыло этой организации имеет стрелковое вооружение. Сетевая структура этой партии, основанная на социальных и религиозных связях, послужила мощным фактором сопротивления при израильских атаках. В Ираке ситуация была еще более запутанной. Против США выступали одновременно шиитские и суннитские вооруженные формирования, а также бывшие баасисты (сторонники светского режима Саддама Хусейна). В свою очередь, «Аль-Каида» устраивала провокации в этой стране, воспользовавшись временным безвластием.

Следует отметить, что эти и другие полевые исследования указывают на связь западного способа ведения войны с относительно новой умозрительной концепцией гибридных угроз. Иными словами, США, НАТО и Израиль, с одной стороны, испытали практику гибридной войны, а с другой – прочувствовали на своей шкуре всю прелесть гибридных действий со стороны противника и разработали соответствующий план противодействия.

Очевидность такого подхода видна в том, что концепцию гибридной войны используют не только морская пехота и силы специальных операций, но и другие виды вооруженных сил, в частности ВВС, для которых, казалось бы, эта модель ведения войны вообще неуместна.

Майкл Айшервуд в монографии «Воздушная мощь для гибридной войны», изданной Институтом Митчелла Ассоциации ВВС США в 2009 году, дает следующее определение гибридной войны.

Концептуальная схема гибридной войны

Гибридная война стирает различие между чисто конвенциональной и типично иррегулярной войной. В настоящее время этот термин имеет три приложения. Гибридность может относиться, прежде всего, к боевой обстановке и условиям; во-вторых, к стратегии и тактике противника; в-третьих, к типу сил, которые США должны создавать и поддерживать. В ранних исследованиях этого явления часто использовался термин в отношении ко всем этим возможностям. В феврале 2009 года генерал Морской пехоты Джеймс Маттис говорил и о гибридных врагах, и о гибридных вооруженных силах, которые США могут разработать, чтобы противостоять им.

Айшервуд пишет, что в гибридных контекстах будущего американские силы могут противостоять государственным и негосударственным противникам, использующим широкий спектр, который можно считать «обычным» оружием – от управляемых снарядов и крылатых ракет до кибероружия, где объединяются летальное и нелетальное действие. Противники могут использовать тактические засады в один прекрасный день, а в другой перейдут к обычным атакам.

Оружие и тактика гибридной войны, таким образом, будут отражать слияние традиционного и нетрадиционного боя. Когда дело доходит до политических целей, гибридные воины, скорее всего, примут вид иррегулярной войны, где ее практики стремятся подорвать легитимность и авторитет правящего режима. Это потребует от вооруженных сил США помощи, чтобы укрепить способности правительства обеспечивать социальные, экономические и политические потребности своего народа.

Важно отметить, что гибридный контекст, о котором сказано, не что иное, как продукт глобализации, размывающей границы предыдущих норм и правил. И двигателем этой глобализации были, в первую очередь, США.

Что касается последовательности действий, то американский военный опыт в Косово, Афганистане и в Ираке вынудил Объединенный штаб переформулировать свои этапы войны. Командиры теперь планируют операции с нулевой фазы, переходящей в доминирующую операцию, а далее – в операции по поддержанию стабильности и реконструкции. Эта формула была важным продолжением основных этапов подготовки и основного боя. Тем не менее имели место и дополнительные фазы, состоящие из последовательного набора операций – от формирования и сдерживания до перехвата инициативы, основного боя и стабилизации.

А гибридная война отличается тем, что она позволяет противнику заниматься несколькими фазами в одно и то же время и выдвигает другой набор требований для вооруженных сил.

Рост гибридной войны не означает, что США должны отказаться от центрального принципа своей стратегии. Прошедшее десятилетие показывает, что асимметричные преимущества вооруженных сил США могут хорошо адаптироваться к задаче победы над врагами, которые представляют наступательные операции гибридной войны. Большая опасность заключается в доверии к стратегии значительных людских ресурсов, которая находит применение в борьбе с повстанцами, но может быть менее универсальной и менее эффективной, когда сопоставляется с требованиями гибридных сценариев войны.

Айшервуд также отмечает, что из государств потенциально гибридную войну могут вести Северная Корея и Иран.

Далее он резюмирует, что сложный характер гибридной войны требует от боевых военачальников и гражданских лидеров изысканного осознания своей операционной среды или, как говорят в Морской пехоте, «чувства боевого пространства». Они пытаются понять планирование, размещение сил, операции и потенциально смертельные угрозы, которые возникают в их операционной среде. Информация должна быть получена на фоне динамичной и сложной социальной, городской и информационной местности, а также голых гор и густых джунглей.

В этих средах гибридный противник может скрываться среди гражданского населения, быть не похожим на типичного врага и использовать «электронное убежище», созданное глобальным телекоммуникационным рынком.

Натан Фрейер из Центра стратегических и международных исследований, который также является одним из авторов термина «гибридная война», считает, что в будущем США столкнутся с угрозами четырех видов – это традиционная война, иррегулярная, катастрофический терроризм и подрывная деятельность. По версии Фрейера, гибридная угроза возникает, когда любой актор использует конфликты двух или более упомянутых видов.

Нужно отметить, что словосочетание «гибридные угрозы» использовалось и в трех последних четырехлетних обзорах по обороне, вышедших в 2006, 2010 и 2014 годах соответственно. Следовательно, это тщательно проработанная концептуальная модель, которая фактически внедрена в военную доктрину США и их партнеров по НАТО. И вооруженные силы этой страны уже применяют ее на практике там, где это им необходимо: от неприветливых гор Гиндукуша и мексиканской границы – до социальных сетей в киберпространстве.