Смерть чиновника что. «Смерть чиновника» главные герои. Извинение в антракте

Выдающийся русский прозаик и драматург Антон Павлович Чехов известен на весь мир своими блестящими пьесами, повестями, рассказами. Однако путь в большую литературу Чехов прокладывал маленькими комическими историями, такими себе анекдотическими зарисовками.

Поразительно, но эти ранние пробы пера ничуть не уступают зрелым произведениям уже состоявшегося литератора. Чехов вообще ценил лаконизм и неукоснительно следовал правилу «писать талантливо – то есть коротко». Он никогда не писал по-толстовски длинно, скрупулезно не подбирал слова, как Гоголь, пространно не философствовал, как Достоевский.

Чеховские произведения просты и понятны, «его Муза, – говорил Набоков, – одета в будничное». Но в этой гениальной будничности и заключается творческий метод прозаика. Именно так пишут по-чеховски.

Одним из примеров ранней прозы Антона Павловича является юмористический сборник «Пестрые рассказы». Он неоднократно редактировался самим автором. Большинство произведений стали хрестоматийными, а их сюжеты мифологизировались. Это рассказы «Толстый и тонкий», «Хамелеон», «Хирургия», «Лошадиная фамилия», «Унтер Пришибеев», «Каштанка», «Смерть чиновника» и другие.

История экзекутора Червякова

В 80-е годы Чехов активно сотрудничал с московскими и петербургскими печатными изданиями («Будильник», «Стрекоза», «Осколки» и другие). Талантливый молодой литератор, подписывавшийся именем Антоша Чехонте, выдавал десятки коротких смешных историй, которые пользовались большой популярностью у читательской аудитории. Свои истории автор никогда не выдумывал, а подсматривал, подслушивал в жизни. Любой анекдот он умел превратить в остроумный рассказ.

Однажды хороший приятель семьи Чеховых Владимир Петрович Бегичев (писатель, управляющий московских театров) рассказал занятную историю о том, как один человек случайно чихнул на другого в театре. Он так разволновался, что на следующий день пришел просить прощения за произошедший конфуз.

Над случаем, рассказанным Бегичевым, все посмеялись и забыли. Все, кроме Чехова. Тогда его воображение уже рисовало образы экзекутора Ивана Дмитриевича Червякова в наглухо застегнутом вицмундире и статского генерала Бризжалова из ведомства путей сообщения. А в 1883 году на страницах журнала «Осколки» появился небольшой рассказ «Смерть чиновника» с подзаголовком «Случай».

По сюжету блестящий экзекутор Иван Дмитриевич Червяков отправляется в театр, чтобы посмотреть «Корневильские колокола». В приподнятом настроении он усаживается в ложу и наслаждается действом на сцене. На минуту оторвавшись от бинокля, он окидывает блаженным взглядом зрительный зал и совершенно случайно чихает. Такой конфуз может произойти с каждым человеком и, прекрасный экзекутор Червяков не исключение. Но вот незадача – он обрызгал лысину впереди сидящего человека. К ужасу Червякова им оказывается статский генерал Бризжалов, что ведает путями сообщения.

Червяков деликатно просит прощения, но Бризжалов лишь махает рукой – пустяки! До самого антракта экзекутор сидит как на иголках, «Корневильские колокола» больше не занимают его. В перерыве он отыскивает генерала Бризжалова и рассыпается в извинениях. Генерал небрежно отмахивается: «Ах, полноте… Я уж забыл, а вы все о том же!».

Посоветовавшись с женой, на следующий день Червяков появляется в приемной Бризжалова. Он собирается пояснить высокопоставленному лицу, что чихнул не нарочно, без всякого злого умысла. Но генерал слишком занят, в спешке он несколько раз бросает, что это, право, смешно извиняться за такое.

Целый вечер бедный чиновник бьется над текстом письма для Бризжалова, однако изложить слова на бумаге не удается. Так что Червяков вновь отправляется в генеральскую приемную для личной беседы. Увидев надоедливого посетителя, Бризжалов затрясся и гаркнул «Пошел вон!!!».

Тогда в животе у несчастного Червякова что-то оборвалось. В беспамятстве чиновник вышел из приемной, добрел до дому и «не снимая вицмундира, он лег на диван и… помер».

Новый «маленький человек»

В печатном варианте рассказ «Смерть чиновника» занимает всего две страницы. Но вместе с тем является частью масштабной панорамы пестрой человеческой жизни, которую рисует Чехов. В частности, произведение затрагивает проблему «маленького человека», которой очень интересовался писатель.

На тот момент эта тема в литературе была не нова. Она разрабатывалась Пушкиным в «Станционном смотрителе», Достоевским в «Бедных людях», Гоголем в «Шинели». Чехову так же, как и литературным предшественникам, были противны подавление человеческой личности, деление на чины и неоправданные привилегии, которыми пользуются сильные мира. Однако автор «Смерти чиновника» смотрит на «маленького человека» под новым углом. Его герой больше не вызывает жалости, он противен, потому что добровольно лебезит, заискивает и рабски пресмыкается.

Холодок в отношении к чеховскому чиновнику возникает с первых же строк рассказа. Добиться этого автору удается при помощи говорящей фамилии Червяков. Чтобы усилить комический эффект, писатель использует эпитет «прекрасный». Итак, в шикарной театральной ложе в застегнутом на все пуговицы и тщательно выглаженном вицмундире с изящным биноклем в руке сидит прекрасный экзекутор Иван Дмитриевич… и вдруг – Червяков! Совершенно неожиданный поворот событий.

Дальнейшие действия Ивана Дмитриевича, его комическая докучливость, мерзкое пресмыкание, чинопочитание и рабский страх только подтверждают его неблагозвучную фамилию. В свою очередь генерал Бризжалов негативных эмоций не вызывает. Он выставляет Червякова вон только после того, как тот в конец замучил его своими визитами.

Можно подумать, что Червяков умер от испытанного страха. Но нет! Чехов «умертвляет» своего героя по другой причине. Иван Дмитриевич просил прощения не из-за того, что боялся расправы со стороны генерала. На самом деле Бризжалов никакого отношения к его ведомству не имел. Экзекутор Червяков просто не мог действовать по-другому. Такую модель поведения диктовало его рабское сознание.

Если бы генерал наорал на Червякова в театре, высокомерно пристыдил или осыпал угрозами, наш экзекутор был бы спокоен. Но Бризжалов, вопреки своему высокому чину, отнесся к Червякову, как к равному. Привычная схема, по которой все эти годы жил Червяков, больше не работала. Его мир рухнул. Идея оказалась осмеянной. Жизнь для прекрасного экзекутора потеряла смысл. Именно поэтому он лег на диван и умер, не снимая вицмундира, который был для него главной человеческой характеристикой.

Чехов раньше своих современников решил расширить тему «маленького человека». Спустя несколько лет после выхода «Смерти чиновника» Антон Павлович писал своему старшему брату Александру (также литератору), чтобы тот прекратил описывать униженных и угнетенных коллежских регистраторов. По мнению Чехова-младшего, эта тема утратила актуальность и явно отдавала нафталином. Куда интереснее показать регистратора, который превращает жизнь «его превосходительства» в сущий ад.

Смерть главного героя
Больше всего писателю претила рабская философия, что на корню уничтожает зачатки человеческой личности. Именно поэтому Чехов без тени жалости «убивает» своего Червякова.

Главный герой для автора не человек, а машина с несколькими простейшими установками, а потому его смерть не воспринимается всерьез. Чтобы подчеркнуть комичную абсурдность происходящего вместо конечного «умер», «скончался» или «погиб» автор использует просторечный глагол «помер».

Абсурдный реализм Антона Чехова

После того, как рассказ «Смерть чиновника», появился в «Осколках», многие критики обвиняли Чехова, что он сочинил какую-то нелепицу. Ведь не может же человек лечь на диван и просто так умереть от огорчения! Антон Павлович лишь со свойственной ему добродушной насмешливостью разводил руками – рассказ не менее абсурдный, чем сама жизнь.

Еще один поучительный юмористический рассказ , в котором автор описал повадки этой рыбы. Как всегда, Чехов умело высмеивает людей, которые всегда знают, как и что нужно делать, стараясь выставить других – глупцами.

Позже биографы писателя нашли среди его личных бумаг письмо от приятеля из родного Таганрога. В письме говорилось, что городской почтмейстер пригрозил провинившемуся чиновнику отдать его под суд. Тот пытался попросить прощения, а после неудачи пошел в городской сад и повесился.

Несмотря на критические выпады современников, Чехов был не меньше реалист, чем Толстой и Достоевский, просто для описания действительности он использовал другие художественные инструменты – юмор, сатиру, иронию. Работая в малом прозаическом жанре, он не мог позволить себе роскошь пространных описаний и внутренних монологов. Поэтому в «Смерти чиновника», как и в большинстве других рассказов, образ автора отсутствует. Чехов не дает оценку поступкам своих героев, он лишь их описывает. Право делать выводы остается за читателем.

  • Категория: Подготовка к ГИА

Время и история создания

Рассказ «Смерть чиновника» впервые издан в журнале «Осколки» в 1883 го­ду с подзаголовком «Случай». Включен в сборник «Пестрые рассказы».

Мелкий чиновник Иван Дмитрич Червяков смотрел спектакль «Корневиль- ские колокола» и чихнул. Он извинился, но, к ужасу своему, увидел, что си­дящий впереди него статский генерал вытирает лысину и шею перчаткой, так как Червяков случайно обрызгал его. Червяков цепенеет от ужаса. Он еще раз в антракте извиняется перед генералом, тот раздраженно принимает извинения.

Но Червякову этот инцидент не дает покоя. Он приходит на место службы генерала, чтобы извиниться еще раз. Снова он получает в ответ равнодушие и решает написать генералу письмо. Но передумывает и снова отправляется с извинениями к генералу. Тот, взбешенный его навязчивостью, кричит на него и велит выйти вон. Червяков не смог перенести такого генеральского «распекания», пришел домой, лег на диван, не снимая вицмундира, и умер.

Поэтика, композиция, идея

Жанр произведения - рассказ. Произведение очень невелико по объему, име­ет четко обозначенную композицию, каждая часть которой несет важную смыс­ловую нагрузку.

Первые два предложения - это экспозиция рассказа: «В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитрич Червяков, сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на "Корневильские колокола". Он глядел и чув­ствовал себя на верху блаженства».

В этом фрагменте есть важная информация: герой рассказа - маленький че­ловек, мелкий чиновник. Авторская ирония слышна и в дважды повторенном слове «прекрасный», и в слове «на верху блаженства», явно преувеличенно-на­смешливо передающем состояние экзекутора.

За этим нагнетанием «прекрасности» мы ждем неожиданного поворота, и да­лее следует: «вдруг» - чих чиновника: «Лицо его поморщилось, глаза подкати­лись, дыхание остановилось... он отвел от глаз бинокль, нагнулся и... апчхи!!!»

Этот эпизод - завязка конфликта. Комичность ситуации усиливает автор­ский комментарий: «Все чихают».

Далее разворачивается «внутренний конфликт»: Червяков понимает, что «обеспокоил» не просто человека, а генерала. С этого момента он не только перестает быть «на верху блаженства», а с каждым последующим эпизодом ска­тывается в пропасть осознания своего человеческого ничтожества. На него неот­разимо действует «электричество чина». Именно этот страх перед вышестоящим чином и осознание своей незначительности в результате приводит его к гибели.

Червяков теперь будет ходить «объяснять» свой проступок, ведь генерал «нетер­пеливо шевельнул нижней губой», а «Червяков увидел у него ехидство в глазах».

Его действиями теперь руководит страх. Дальнейшее поведение чиновника абсурдно.

Нелепость ситуации нарастает: «На другой день Червяков надел новый виц­мундир, подстригся и пошел к Бризжалову объяснить...»

Эти детали приготовления к разговору с генералом, подчеркнутые Чеховым, дают яркую характеристику состоянию его героя: для него это торжественный момент решения дальнейшей судьбы.

С каждым последующим извинением Червякова все более раздраженная ре­акция генерала делает объяснение все более невозможным. Червяков же с ма­ниакальным упорством хочет «объясниться», поскольку только после «истинно­го» прощения сможет восстановить свой душевный покой.

Комически выглядит «бунт» Червякова, когда генерал очередной раз выстав­ляет его, заподозрив в искреннем раболепии чиновника насмешку: «Какие же тут насмешки? - подумал Червяков. - Вовсе тут нет никаких насмешек! Генерал, а не может понять! Когда так, не стану же я больше извиняться перед этим фан­фароном! Черт с ним! Напишу ему письмо, а ходить не стану! Ей-богу, не стану!»

Но он не смог выдумать письма - интеллектуальные способности чиновника смертельно поражены страхом перед высоким чином.

Кульминация рассказа - последний поход Червякова к генералу с извине­ниями за непроизвольный чих. Крик разгневанного генерал видится чиновнику страшным потрясением, вопиющей несправедливостью, которую не может вы­нести его униженное сознание. Наступает развязка - смерть чиновника.

Исход этой незначительной ситуации также нелеп и абсурден: не умирает че­ловек от таких пустяков (неудачно чихнул, недостаточно убедительно извинил­ся, оказался в неловкой ситуации с человеком вышестоящим и т. д.). Но уже в названии «Смерть (не человека!) чиновника» Чехов подчеркивает, что такое возможно именно в случае с чиновником, потерявшим иные жизненные ориен­тиры и ценности, кроме чиновных.

Произведение Чехова - это рассказ не об исчезновении уникальной человече­ской индивидуальности, а о прекращении функционирования винтика некоего бездушного механизма.

Писатель утрирует ситуацию, характер героя, подчеркивает его «пресмыка- тельскую» натуру говорящей фамилией.

Рассказ содержит в себе комическое, переходящее в обличительное: уничто­жение в человеке человеческого, отсутствие жизни духа, подмена жизни «функ­ционированием» в качестве винтика государственного механизма - это под­вергается писателем резкому осуждению. В этом и есть идея рассказа «Смерть чиновника».

В произведении “Смерть чиновника” герои становятся невольными участниками пустяковой ситуации: Иван Дмитриевич сидя в театре чихнул и обрызгал лысину генералу Бризжалову. Червяков настолько раздул значение этого “происшествия”, что его жизнь превратилась в кошмар. Фамилия героя выдаёт его рабскую натуру, даже его мелкая должность соответствует ей. В характеристике героя важное место занимает внутренний монолог героя, он так переживает о том, что о нём подумает человек с высоким положением в обществе, что в итоге его жизнь обрывается.

Характеристика героев “Смерть чиновника”

Главные герои

Червяков Иван Дмитриевич

Однажды, находясь на представлении и испытывая настоящее блаженство, главный герой чихает и замечает, что сидящий перед ним старик вытирает лысину. Этот факт лишает момент блаженства, Червяков тут же извиняется перед этим человеком (узнав в нём генерала). Во время антракта герой повторно извиняется перед “потерпевшим”, хотя тот уже забыл об этой мелочи. Беспокойство нарастает и Червяков решает посетить генерала дома, чтобы прояснить ситуацию. Человек, привыкший преклоняться перед людьми высшего чина, Иван Дмитриевич становится сам не свой, преследует генерала с навязчивыми объяснениями.

Генерал Бризжалов

Статский генерал, пожилой человек. Он уважаем, его дом всегда полон гостей. Не придав происшествию никакого значения, тут же забывает о случившемся. Как всякий порядочный воспитанный человек, даёт понять, что пустяк забыт и возвращаться к его обсуждению не нужно. Терпеливо выслушивает извинения несколько раз. В последнюю встречу, не выдержав навязчивости и глупости Червякова, Бризжалов закричал: “Пошёл вон”.

Второстепенные персонажи

В рассказе Чехов ироничен до предела: его персонаж обруганный генералом, неспособный справиться со своей натурой раба, возвращается домой, ложится и умирает. Главные герои “Смерть чиновника” настолько отличаются духовно и морально, что разговаривают на разных языках. В каждом жесте и взгляде генерала Червяков видит скрытый смысл, обиду, подтекст. Привычка быть зависимым, отказ от здорового мышления играет решающую роль в судьбе героя. Трагичное и ироничное сочетается очень гармонично в произведениях Чехова. Его рассказы жизненны, глубоки, заставляют задуматься, понять законы, на которых держится общество. Тема “маленького человека” в рассказе сочетается с ограниченностью, забитостью, чинопочитанием, что очень характерно для того периода, который описывает автор. Сложная, запутанная иерархия превращала людей в подчинённых, лишая их возможности быть личностью. Очень остро и актуально звучит чеховское повествование и в наше время.

Антон Чехов

Смерть чиновника

В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитрич Червяков, сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на «Корневильские колокола». Он глядел и чувствовал себя на верху блаженства. Но вдруг... В рассказах часто встречается это «но вдруг». Авторы правы: жизнь так полна внезапностей! Но вдруг лицо его поморщилось, глаза подкатились, дыхание остановилось... он отвел от глаз бинокль, нагнулся и.. апчхи!!! Чихнул, как видите. Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицеймейстеры, и иногда даже и тайные советники. Все чихают. Червяков нисколько не сконфузился, утерся платочком и, как вежливый человек, поглядел вокруг себя: не обеспокоил ли он кого-нибудь своим чиханьем? Но тут уж пришлось сконфузиться. Он увидел, что старичок, сидевший впереди него, в первом ряду кресел, старательно вытирал свою лысину и шею перчаткой и бормотал что-то. В старичке Червяков узнал статского генерала Бризжалова, служащего по ведомству путей сообщения. «Я его обрызгал! — подумал Червяков. — Не мой начальник, чужой, но все-таки неловко. Извиниться надо». Червяков кашлянул, подался туловищем вперед и зашептал генералу на ухо: — Извините, ваше — ство, я вас обрызгал... я нечаянно... — Ничего, ничего... — Ради бога, извините. Я ведь... я не желал! — Ах, сидите, пожалуйста! Дайте слушать! Червяков сконфузился, глупо улыбнулся и начал глядеть на сцену. Глядел он, но уж блаженства больше не чувствовал. Его начало помучивать беспокойство. В антракте он подошел к Бризжалову, походил возле него и, поборовши робость, пробормотал: — Я вас обрызгал, ваше — ство... Простите... Я ведь... не то чтобы... — Ах, полноте... Я уж забыл, а вы всё о том же! — сказал генерал и нетерпеливо шевельнул нижней губой. «Забыл, а у самого ехидство в глазах, — подумал Червяков, подозрительно поглядывая на генерала. — И говорить не хочет. Надо бы ему объяснить, что я вовсе не желал... что это закон природы, а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает!..» Придя домой, Червяков рассказал жене о своем невежестве. Жена, как показалось ему, слишком легкомысленно отнеслась к происшедшему; она только испугалась, а потом, когда узнала, что Бризжалов «чужой», успокоилась. — А все-таки ты сходи, извинись, — сказала она. — Подумает, что ты себя в публике держать не умеешь! — То-то вот и есть! Я извинялся, да он как-то странно... Ни одного слова путного не сказал. Да и некогда было разговаривать. На другой день Червяков надел новый вицмундир, постригся и пошел к Бризжалову объяснить... Войдя в приемную генерала, он увидел там много просителей, а между просителями и самого генерала, который уже начал прием прошений. Опросив несколько просителей, генерал поднял глаза и на Червякова. — Вчера в «Аркадии», ежели припомните, ваше — ство, — начал докладывать экзекутор, — я чихнул-с и... нечаянно обрызгал... Изв... — Какие пустяки... Бог знает что! Вам что угодно? — обратился генерал к следующему просителю. «Говорить не хочет! — подумал Червяков, бледнея. — Сердится, значит... Нет, этого нельзя так оставить... Я ему объясню...» Когда генерал кончил беседу с последним просителем и направился во внутренние апартаменты, Червяков шагнул за ним и забормотал: — Ваше — ство! Ежели я осмеливаюсь беспокоить ваше — ство, то именно из чувства, могу сказать, раскаяния!.. Не нарочно, сами изволите знать-с! Генерал состроил плаксивое лицо и махнул рукой. — Да вы просто смеетесь, милостисдарь! — сказал он, скрываясь за дверью. «Какие же тут насмешки? — подумал Червяков. — Вовсе тут нет никаких насмешек! Генерал, а не может понять! Когда так, не стану же я больше извиняться перед этим фанфароном! Чёрт с ним! Напишу ему письмо, а ходить не стану! Ей-богу, не стану!» Так думал Червяков, идя домой. Письма генералу он не написал. Думал, думал, и никак не выдумал этого письма. Пришлось на другой день идти самому объяснять. — Я вчера приходил беспокоить ваше — ство, — забормотал он, когда генерал поднял на него вопрошающие глаза, — не для того, чтобы смеяться, как вы изволили сказать. Я извинялся за то, что, чихая, брызнул-с..., а смеяться я и не думал. Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам... не будет... — Пошел вон!! — гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал. — Что-с? — спросил шёпотом Червяков, млея от ужаса. — Пошел вон!! — повторил генерал, затопав ногами. В животе у Червякова что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся... Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и... помер.

По свидетельствам современников, Чехову могли быть известны случаи, схожие с описанным в рассказе "Смерть чиновника" (1883), однако это не означает, что произведение носит документальный характер. Если сюжет и мог быть взят писателем из жизни, то его психологическая трактовка - целиком заслуга Чехова.

У героя рассказа весьма типичная для чеховских персонажей "говорящая" фамилия: Червяков, человек, который ведет себя в высшей степени омерзительно, полностью теряет человеческий облик, он превращается во что-то (именно что во "что-то"!) ничтожное, жалкое, даже, пожалуй, и на червяка не похожее... И происходит это потому, что в герое сидит крепко вбитое в него службой "чин чина почитай", от которого он не в состоянии избавиться даже тогда, когда, казалось бы, о службе можно забыть - ведь завязка действия происходит в театре, где герой наслаждается жизнью, "чувствовал себя на верху блаженства". Поведение Червякова настолько нелепо, что трудно поверить, что все это происходит с ним всерьез. Однако для него происходящее - вопрос, как выясняется в конце рассказа, жизни или смерти. Его настойчивое желание извиниться вполне понятно, но после того, как он это делает, он оказывается подчиненным страху, тому самому чиновничьему страху перед начальством, о котором когда-то писал Гоголь. Подобно тому, как Городничий ищет в словах Хлестакова смысл, которого в них нет и быть не может, Червяков так и не может поверить до конца, что генерал Бризжалов обо всем "уже забыл", и этот страх толкает его на самые нелепые с точки зрения здравого смысла поступки: он начинает преследовать генерала, пытаясь "объясниться", но вместо этого все больше и больше запутывается в своих объяснениях, вызывая в конце концов взрыв ярости у измученного его преследованием "чужого начальника".. Этого начальственного "Пошёл вон!!!" Червяков в прямом смысле слов не мог пережить: "Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и... помер" Великолепна деталь: чиновник, проживший всю жизнь как чиновник, умерший от того, что в душе был чиновником, умер "не снимая вицмундира"… Чиновником...

В анализируемом рассказе "Смерть чиновника" образ автора, как это и было присуще ранним рассказам Чехова, практически отсутствует, хотя авторская позиция выражена достаточно ясно: Чехов осуждает людей, которые не находят в себе сил оставаться людьми, теряют чувство собственного достоинства, поддаваясь внешним обстоятельствам. Он высмеивает Червякова, однако этот смех нельзя назвать ни юмористическим, ни сатирическим, скорее, Чехову больно за героя, который сам не осознаёт собственного ничтожества.